Капитон согласился — действительно, в тот день, когда варвары уничтожили Двадцать первый легион, Лонг отсутствовал. Однако в настоящее время он присутствует в городе и, конечно, знаком с обвинениями, выдвинутыми против его родителей и Веллея Блеза? Ларций подтвердил, что с обвинениями знаком, но считает их ничтожными. Сам факт предоставления приюта родственнице не может считаться актом государственной измены. Капитон и с этим согласился, однако добавил, что тщательное разбирательство вполне откроет истину и, чтобы расследование было проведено объективно, принцепс вправе рассчитывать на своего верного офицера.>5
— Ты согласен, — спросил Титиний?
— Безусловно! — подтвердил Ларций.
— В таком случае, — продолжил Капитон, — желательно, чтобы ты, префект, выступил свидетелем и подтвердил, что Веллей давно вызывал у тебя подозрения. Я со своей стороны готов предоставить факты, подтверждающие умысел, который содержится в последних высказываниях и письмах Веллея. Твое слово воина очень поможет отысканию истины. Если мы договоримся, можно будет согласиться, что вина твоих родителей воистину ничтожна.
Ларций не мог скрыть удивления.
— Но как я, находясь в действующей армии, за сотни миль от города, мог проведать о тайных замыслах Веллея?
— Вот как раз об этом тебе и следует поразмышлять. Ты должен хорошенько подготовиться к выступлению перед следственной комиссией. Там будет много горлопанов и тайных недоброжелателей цезаря. Они не упустят случая поймать тебя на каком‑нибудь противоречии.
Лицо у Ларция приобрело удивленно — глуповатое выражение. Он признался.
— Не мастак я на такие штучки, Капитон. Боюсь, у меня ничего не получится.
Титиний развел руки.
— Решать тебе, префект. Я могу подождать. Скажем, две недели. Скажи, ты знаком с Марком Ульпием Траяном?
— Это тот, что родом из Испании? Наместник Верхней Германии?
— Да.
— Знаком, но мельком. Виделись пару раз.
— Что ты можешь сказать о нем?
Ларций задумался — неужели и за Траяном идет охота? Неужели этот громила тоже влип? Вслух ответил.
— Что я могу сказать? Пользуется авторитетом среди солдат. Силен, крепок, в военных делах осторожен, попусту не рискует. Верен присяге и ныне здравствующему императору, да хранят боги божественного Домициана.
— Пусть хранят, — согласился Титиний. — Можешь идти.
Ларций растерялся. В первое мгновение едва не бросился целовать секретарю руку, однако сумел сдержаться. Поблагодарил Капитона за неслыханную щедрость, будто тот, походя, подарил ему жизнь, попрощался.
