— Шутка! Можешь оставить ее себе, — засмеялся Алекс.
Я отвернулась, чтобы он не увидел моих свекольных щек.
Опустив шторы на окне, он подошел, обнял меня и, пожелав доброй ночи, нагнулся и поцеловал в макушку.
Вечно в макушку!
В дверь тихонько постучали, и я дернулась, выворачиваясь из скрученных смирительной рубашкой простыней. Голый по пояс, в одних шортах, Алекс держал в руках дымящуюся кружку.
— Чаю? — предложил он.
— С днем рождения! — ответила я, садясь. При этом стены чуточку поплыли, а голая грудь Алекса замелькала в глазах, как светящаяся реклама. Мой взгляд снова и снова возвращался к ней, пока не упал на неглубокие впадины по сторонам его бедер, терявшиеся под шортами. Я едва удержалась, чтобы не проследить их линии кончиками пальцев.
Он чуть застенчиво улыбнулся и поставил передо мной чашку.
— Эта я должна была подать тебе чай в постель, — заметила я, хотя на самом деле совсем не возражала бы, если бы Алекс подавал мне завтрак до конца жизни…
Он прошел к окну и поднял шторы, впустив в комнату ленточки солнечного света. Потом направился к гардеробу, так что я одновременно увидела его отражение в зеркале и мускулистую спину, вытащил из шкафа и натянул на себя футболку. Я разочарованно вздохнула.
— Хорошо спала?
— Отлично! А ты?
— Неплохо, — отозвался Алекс уже от двери. — Если хочешь принять душ или еще что — не стесняйся. Я приготовлю завтрак. Через полчасика подъедет Джек.
Я выбралась из постели. Ноги еще ныли после вчерашней пробежки. Взглянула в зеркало и убедилась, что солнечный румянец сошел, оставив на лице легкий загар и несколько веснушек, но вид был все еще усталый. Нет, не усталый — грустный.
Скоро придется уезжать, и вряд ли я сюда еще вернусь. А Рэчел запустит в Алекса свои наманикюренные коготки, — и все. Моя жизнь кончится.
Джек пришел, когда я еще одевалась. Я услышала голоса из кухни и пошла на них по коридору.
— Нельзя ей возвращаться. Это опасно. И будет опасно, пока мы его не возьмем. — Я застыла с поднятой ногой. Говорил Джек.
— Возможно, ты прав, — ответил ему Алекс. — Но ее не остановишь. Лила думает своим умом. Лучше рассказал бы ей все.
— Ты же сам знаешь, нельзя, — возразил Джек. — Рэчел ни за что не позволит.
Сердце у меня застучало так, что они, должно быть, услышали и свернули тему.
— Кофе? — спросил Алекс.
Я вошла в кухню.
— Привет, — не очень натурально поздоровался Джек. Надеюсь, по службе ему не приходится врать и притворяться.
— И тебе привет! — ответила я.
