Офицеры насторожились и потребовали подробного рассказа о случаях нападения на пионеров.
Ошеломленный Линднер должен был признаться себе, что факты говорят против Альберта и Други, а он сам, отводя от них подозрения, руководствовался скорее своим желанием. И все же правду следовало искать в другом месте.
Лица обоих офицеров помрачнели, но им, должно быть, претило то, что Грабо так старался очернить ребят. По-видимому, он готов был кое-что присочинить, только бы представить подростков в самом неприглядном свете.
— Нехорошо, нехорошо! — сказал старший офицер. — Вы нам умолчали о многом. Нехорошо! — Он покачал головой.
— Я сделал это без особого намерения, — ответил Линднер. — Я просто не могу поверить, чтобы эти ребята… — И он посмотрел офицеру прямо в глаза.
Офицеры поднялись, и младший, который до этого почти не говорил, положил руку на плечо Линднера.
— Мы вас понимаем, — сказал он. — Но есть большая разница между тем, во что веришь, и тем, что ты знаешь. Прошу вас, расследуйте все как надо. А потом приходите к нам в комендатуру. Мы поможем вам. Если понадобится, пришлем товарища, который поговорит с детьми о фашизме…
Они направились к двери, но, прежде чем выйти, старший сказал:
— Я надеюсь, вы понимаете: если даже теперь на немецкой земле мы встречаем этот знак, то это очень-очень серьезно.
За окном взревели моторы, и обе машины укатили.
В комнате надолго воцарилось молчание. Наконец Грабо откашлялся и, очевидно поняв, что он здесь лишний, сказал:
— Пожалуй, я могу откланяться?
— Можете, — ответила фрау Граф, пытаясь преодолеть неприязненное чувство к этому человеку.
Грабо вышел, хлопнув дверью.
Учитель Линднер, опустив голову, сидел на скамье у окна. «Лучше бы ребята Альберта что угодно натворили, только бы не это!» — подумал он в сердцах. Вся история со свастикой больно ранила его.
— А я тоже не верю! — услышал он низкий голос фрау Граф.
Линднер был ей признателен за эти слова.
Снаружи послышался стук деревянных башмаков. Вошел Шульце-старший. Он никак не мог отдышаться, лицо его было красным.
— Раньше никак не мог, — сказал он, пожав руку фрау Граф. — Опоздал вроде?
Линднер отмахнулся.
— Еще успеешь расстроиться.
— Рассказывайте, что случилось-то? — спросил Шульце, присев на край стола.
Фрау Граф и учитель Линднер поспешили сообщить ему о происшедшем. Порой Шульце кивал, как бы говоря: так я и думал.
Под конец Линднер спросил его:
— Ты веришь, что Альберт и его приятели способны на такое?
