А вот интересно — раз уж на то дело пошло — как во сне пукаю я?!
Библиотека сократила часы работы, почти что вдвое. Теперь она работает лишь в первой половине дня и лишь по средам во второй. Никто почти не читает. Нет потребности. Пациенты приходят в неё лишь из-за интернета.
Каждый день застаю соседа сидящим задумчиво на кровати. Около минуты. Он тоскливо смотрит в окно. У него изрытое морщинами деревенское лицо. Мне хочется его сфотографировать. Чем-то он мне напоминает образ зека. Тоскливый взгляд. [Wie im Gefängnis, вспоминаю я деда из 4.1. Они, кстати, одного возраста. 56 лет и тому, и другому.] Затем он традиционно встаёт, достаёт полотенце из шкафа, бросает его на плечо и выходит из комнаты.
В отличие от деда-пердуна, Царко настоящий дед — у него трое дочерей, и у старшей из них есть двое детей. Младшей его дочери 7 лет. Он всегда, когда заходит о ней речь, показывает огромной ручищей, какого она роста.
Я спросил его, почему он не живёт с женой и дочерью вместе. Он сказал, что болен, и больна его жена. Так лучше, что они живут порознь. Он часто видится с дочерью, это не проблема.
Царко ожидает того момента, когда ему дадут деньги на мебель, чтобы переехать в квартиру, которую он уже снял. Скоро мы попрощаемся, и у меня будет другой безумный сосед.
Который день подряд кормят чем-то невообразимым. Жуткие овощи и большие куски варёного мяса. Съедаю лишь варёный картофель. Он тоже невкусный. Но всё прочее просто несъедобно. В столовой нет того разнообразия специй, которым было славно отделение 5.2. Нечем отбить вкус. Все эти гигантские мясные порции оставляю на тарелке. Думаю о том, что если так и дальше пойдёт — то сколько же зверей убьют ради меня зря?! Вегетарианцем от этих мыслей не стал. Есть, кстати, меню и для таких пациентов. А также для диабетиков и не употребляющих в пищу свинину. Во как! Аллааа у акбар! Я впервые за всё это время принимаюсь за составление индивидуального меню из предложенных на листке вариантов: меню А, меню Б… В результате у меня получается (семь дней недели): ААBАBBА.
Стою на кухне. Завариваю чай. Накрываю одну чашку другой. Эльвира наблюдает за мной.
Смотрю в окно. На небе вОроны. Вспоминаю Шевчука: «На небе ворОны, под небом монахи». Сотни. Всё небо в них. Ага, это они загадили всю территорию клиники. Под некоторыми деревьями сотни белых клякс.
Теперь они всей дружной командой поднялись в небо. Некоторые совсем маленькие — летят высоко, другие побольше — летят пониже. Получается в несколько слоёв. Каркают.
