Глянув на исписанные столбцы, кратко, но вполне пристойно выругался — боги тебя накажи! Почерк у волчонка был наимельчайший. Пришлось воспользоваться оптическим прибором. Наместник приставил к глазам вставленные в серебряную оправу округлые камешки из горного хрусталя, позволявшие тем, у кого ослабло зрение, с легкостью прочитывать любые, написанные самым мелким почерком, письма.
Лупа сообщал, что его соглядатай в доме сенатора Гая Авидия Нигрина зафиксировал встречу хозяина с доверенным человеком попавшего в немилость проконсула Лаберия Максима. Во время беседы, крайне неблагоприятной для наместника Сирии, речь шла о восточном походе, «на который твои недоброжелатели, Публий, возлагают великие надежды. Там, в походном претории императора, спаянные необходимостью поддерживать друг друга, они куда быстрее договорятся между собой. Хуже всего, что на такой дали от Рима, император, чье здоровье внушает известные опасения, будет полностью в руках своего окружения. Боюсь, что усилия нашей покровительницы могут оказаться безуспешными, ведь, как известно прав всегда тот, у кого больше прав. Их право — легионы. У твоих противников легионов больше, чем у тебя, Публий. Это жестокая правда, к ней следует отнестись мужественно.
Что делать, ума не приложу. Как разбить выстраиваемый против тебя единый фронт? Уповать на богов или бросить им вызов? Верить, что двигаясь в выбранном направлении, мы исполняем волю Юпитера Статора — выполняем последовательно, не щадя себя? Это тоже важно, но в таком случае следует ждать знамения, такого поворота событий, который бы подтвердил нашу правоту.
А если не будет знамения?..
Заканчивая о грустном, напомню о том, что сенат настроен против тебя и настроен решительно. Это тоже правда, пусть и горькая. Все попытки сенаторов Аррия Антонина, Анния Вера и Клавдия Максима Барбара, а также других трезвомыслящих мужей, втолковать отцам — сенаторам, что поход на восток может оказаться неподъемным бременем для государства, что недоимки по налогам с провинциальных городов перевалили за миллиард сестерциев и нет никакой надежды на то, что в будущем должники расплатятся с казной, остаются безрезультатными. В провинциях резко увеличилось количество непредусмотренных договорами, принудительных платежей в пользу воюющей армии. К подобным «разовым», «подтверждающим любовь народа к императору» инициативам, приложил руку не кто иной, как вольноотпущенник императора Ликорма. Эта новость тоже не из приятных, по крайней мере, ранее Ликорма в крохоборстве и алчности замечен не был.
