Если же удавалось собрать осколки одного заклинания и соединить, оно приобретало совсем другие свойства.
К делу по поиску заклинаний решено было не привлекать особого внимания, пока не накопится значительная база данных.
Поисками занимались, в основном, люди из университетской среды. В нашем Университете и был тот центр, куда стекались все данные.
Я довольно рано узнала об этом, потому что нас, студентов, привлекали к работе с карточками, а потом вообще оформили всю канцелярскую работу, как обязательную студенческую практику.
Мы имели дело, конечно, только со вторыми частями. Первые же части, самые интересные и важные, с номерами и формулами заклинаний, по слухам лежали под семью печатями в хранилище казны на холме Окончательная Лысина вместе с золотым запасом Лоскутка.
А непосредственно ловлей заклинаний занимались старшие преподаватели рангом не ниже профессора. Под тем предлогом, что они, мол, уже старые и жизнь их на исходе, так что терять им нечего, даже если наткнутся на убивающее заклинание.
Враньё!
На самом деле они узурпировали это право, пользуясь своим авторитетом! Потому что охота на заклинания была страшно захватывающей штукой, и профессора откровенно наслаждались ею. А риск умереть придавал этому занятию особую остроту. Впервые знания были опасны в прямом смысле.
Преподаватели упивались всем этим, как мальчишки, играющие в войну. Видели бы вы какого-нибудь старенького седого профессора, когда он с книгой в обнимку спускался в университетские подвалы, чтобы свести риск от найденного заклинания к минимуму. Бьюсь об заклад, его глаза так не сияли полувеком раньше, когда он, будучи жизнелюбивым студентом, удалялся в укромное место, обнимая податливую, заранее согласную на всё красавицу.
К счастью, заклинаний, поднимающих здания на воздух, среди письменных источников, которыми располагал Университет, не встретилось. Поэтому подвалы и сами корпуса сохранились в относительном порядке.
Что же делать с найденными заклинаниями — ещё не решили.
Пока было непонятно, что лучше.
То ли регулярно публиковать всё найденное, чтобы уж действительно магии было поровну, всем по-честному, — то ли придержать самое ценное для себя, что, может быть, и не так честно, зато практично?
То ли обнародовать самые опасные заклинания, чтобы свести к минимуму риск от их случайного обнаружения, — то ли наоборот, ни в коем случае не обнародовать, чтобы свести к минимуму риск от их повсеместного употребления?
