В лирико-публицистических отступлениях он раскрывает то главное, ради чего поднялись народы Востока на борьбу и что делает их движение победоносным. И это главное — естественное право на жизнь, задавленную, смятую сапогом империализма:
Ради жизни свой голос возвысил
Весь Восток вдохновеньем объятый,
Ради жизни мечтали о встрече
Люди разных воззрений, наречий.
Ради жизни несли индианки
На ладонях зажженные свечи.
Ради жизни в кадильницах ярких
Благовонно курилось алоэ.
Ради жизни звенели напевы,
Где с грядущим сливалось былое…
Торжество жизни, разума и воли над насилием и угнетением, мощно звучащее в неудержимо нарастающем ритме поэмы, придает ей такую мужественную мажорную тональность.
Заново переосмысливается поэтом значение древних символов жизни и веры. Он говорит о том, что в душах людей нет больше места смирению и покорности ни таинственным силам природы, ни казавшемуся незыблемым порядку вещей. В этом произведении голоса народов зарубежного Востока сливаются с голосами их советских друзей, пример которых помогает им бороться за счастливую жизнь.
Ради жизни и индийские дети
Принесли нам игрушки с цветами, —
Защищайте, — сказали нам, — детство,
Ведь ребятами были вы сами!
В поэме «Голос Азии» раскрывается высокий гуманизм советского человека, для которого понятия патриотизма и интернационализма нерасторжимы и святы. Ведь именно потому, что поэт умел слушать звуки родной земли, понимать думы своего народа, он так хорошо постиг мечты и чаяния других народов Востока:
Я беседовал с Нилом и Гангом,
Речь Востока навеки близка мне,
Слушал пахоты мягкое сердце,
Слушал сердце суровое камня,
Слушал речку — певунью, плясунью,
Слушал я изумрудное чудо,
Это было в гиссарском селенье,
О друзья, к вам пришел я оттуда!
Значение поэмы Турсун-заде состоит еще и в том, что поэт сумел эмоционально передать пафос борьбы народов Азии, нарастающую мощь их голоса, твердость их поступи. В чеканных строках поэмы читателю передается ощущение неизбежности их победы над империализмом:
Но такой мы не ведаем силы,
Нет ее и не будет в природе,
Что растопчет и волю и душу
Тех, кто страстно стремится к свободе.
Поднимается новая сила,
Плещет влага от Ганга до Нила,
Это Азии кровь забурлила,
Каждой капелькой заговорила.
В самом зачине, в первых же строках поэмы возникает образ океана, штормовой бури, рокот грохочущих волн — с ними отождествляется пробуждение Азии. И недаром поэма уже сейчас переведена на английский, французский, испанский, немецкий, китайский, польский и другие языки мира. Один африканец назвал «Голос Азии» книгой о гроздьях гнева, которые зреют в сердцах народов Азии и Африки.
