Я считал это чушью несусветной, но сейчас… Я повернулся к Джан.
— Иди ко входу, он здесь только один, найди охранников и все им расскажи.
Растаявшее мороженое я выбросил в урну.
— А ты? — спросила она.
— Я пойду посмотрю в туалетах. Вероятно, его увезли туда.
Джан побежала. На ходу оглянулась, показала жестом, как будто прикладывает к уху мобильный телефон, чтобы я позвонил ей. Я кивнул и побежал в противоположном направлении.
В мужском туалете было несколько человек. Мужчина с мальчиком на руках, младше Итана, мыл ребенку руки. У другой раковины стоял пожилой афроамериканец. Молодой человек сушил руки.
Я оглядел кабинки. Их было шесть, все свободные, кроме четвертой. Заглянул в щель между дверью и фрамугой, увидел сидящего на унитазе грузного мужчину. Больше никого в кабинке не было.
— В чем дело? — возмутился тот.
Я выбежал из туалета и чуть не упал, поскользнувшись на плитках. Невдалеке по аллее двигались люди, в обе стороны, и, весело переговариваясь, жевали сладости. Им до меня не было никакого дела. Я почувствовал себя совершенно разбитым, не зная, в какую сторону идти. Но идти все же лучше, чем просто стоять и глазеть на посетителей парка. И я побежал к ближайшему аттракциону, обошел его, выискивая нашу коляску, внимательно осматривая каждого ребенка. Затем помчался дальше, к аттракционам для малышей. Может, похититель, чтобы успокоить Итана, повез его сюда покататься? Нет, это глупость. Никто нашего мальчика не похитил. Просто перепутали коляску. Они ведь почти все одинаковые.
Впереди у невысокой полной женщины коляска была очень похожа на нашу. Я поравнялся с ней и заглянул в коляску. Там сидела девочка в розовом платьице. Я двинулся дальше, внимательно всех осматривая. Вон еще коляска. Синяя, в корзинке сзади небольшая матерчатая сумка-холодильник. Издали не было видно, сидит ли в ней ребенок. Высокий бородатый мужчина поставил коляску у дерева и неожиданно побежал прочь. А я припустил со всех ног к коляске, повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
Итан по-прежнему спал, склонив головку в сторону.
— Сынок! — крикнул я, выхватил его из коляски и прижал к себе. — Итан, дорогой мой, Итан!
Он посмотрел на меня заспанными глазами и плаксиво скривился.
— Все в порядке, — забормотал я, гладя его голову. — Все в порядке, я с тобой.
— Ты что, ел шоколад? — неожиданно спросил Итан.
Я смеялся и плакал одновременно. Наконец, успокоившись, произнес:
— Сейчас позвоню маме, сообщу ей радостную новость.
