— Так мы не в Особняк?
— Больше никаких вопросов.
Двери гаража медленно открылись, и мой полицейский аккуратно поставил машину между двумя другими автомобилями, весьма красивыми и дорогими, хотя я не назвала бы их марки, даже если бы коп приставил к моей голове пистолет. Полицейский выключил мотор, вышел и открыл передо мной заднюю дверь.
— Выходите, мисс Мэйсон.
Я быстро выбралась из машины, все так же с наручниками на руках. Коп подождал, пока я отойду на пару шагов, чтобы захлопнуть дверь, а потом прижал меня к себе. Я почувствовала бедром его мужское естество.
— Вы меня превращаете в очень плохого копа, мисс Мэйсон, — сказал он, наклоняясь и крепко, настойчиво целуя меня.
И только я раскрыла губы ему навстречу, как он тут же отстранился:
— Вы готовы к допросу?
Я кивнула. «Отлично. Пусть так и будет». Он подхватил меня под руку и повел к двери в глубине гаража. Мы очутились в маленьком теплом офисе. Там на покрытом толстым ковром полу стояли два металлических стула, напротив друг друга, и сбоку — стол. Окна были закрыты плотными занавесками. Комнату освещала одна-единственная тусклая лампочка под потолком. Полицейский придвинул ко мне один стул, я села. Он уселся напротив меня, так близко, что наши колени соприкасались.
— Вы готовы? — спросил он.
Я окинула взглядом пустую, тихую комнату. Не слишком романтичная обстановка для свидания, но почему-то она пробуждала сексуальное желание…
— Готова, если готов ты, — ответила я, откидываясь на спинку стула, и наручники за моей спиной звякнули.
— А ты дерзкая!
— Сам меня к тому вынуждаешь.
Это было действительно так. Я решила, что если он хочет, чтобы я сдалась, то пусть добьется этого.
— Встань, пожалуйста. Я хочу проверить, нет ли на тебе проводов.
— Чего? — со смехом спросила я.
— Встань и дай мне расстегнуть твое платье.
Он бросил фуражку на стол рядом с нами и закатал рукава. Я встала перед ним, вскинув голову. Его большие руки коснулись верхней пуговки моего платья. Он расстегнул их одну за другой, и платье распахнулось. О боже, на мне трусики, не подходившие к бюстгальтеру! И почему вдруг именно это показалось мне таким трагичным? Вряд ли это могло чему-то помешать, но все же я чувствовала себя разочарованной. Мне бы следовало одеться по-другому, лучше… «Доверие и контроль…»
Полисмен спустил платье с моих плеч, и оно упало назад, на скованные руки.
— Видите, офицер? Никаких проводов!
Но почему у меня дрогнул голос? Куда подевалась вся моя храбрость?
