— Я почти забыла об этом… — грустно сказала она.
какое-то время они молчали. Александра слушала музыку, барон о чем-то напряженно думал. Потом она догадалась, что он провел в ее ложе гораздо больше времени, чем это допустимо. Если только они не любовники. Барон, видимо, это понял, потому что сказал:
— Перед тем, как я уйду, я хотел бы обратиться к вам с пожеланиями…
— С пожеланиями? — удивилась она.
— Вы скучаете, это видно. Красивой молодой женщине не подобает так жить. Могу я предложить вам развлечение?
— Какого рода развлечение?
— Один мой друг дает бал у себя во дворце. Это очень богатый американец, тоже банкир. Но в отличие от меня, поскольку он иностранец, то не заигрывает, ни с прессой, ни с чернью, ни с правительством. Словом, живет на широкую ногу.
— А вы нет? О вашей роскоши ходят легенды.
— Что вы, мадам! — рассмеялся барон. — Я по сравнению с ним бедняк! У него одних только лошадей в конюшнях тридцать пять штук! И даже манеж для их выездов и прогулок! Я же живу скромно, поскольку я холост, а тон всему задает хозяйка. А дом мадемуазель Бокаж хоть и называют дворцом, она всего-навсего актриса, у нее не всякий может бывать. Я же приглашаю вас на бал в настоящий дворец. Туда вхожи лишь избранные, но повторяю: этот богатый американец мой друг.
— Понимаю: у вас с ним дела, — кивнула Александра.
— Вы крайне догадливы, мадам, — усмехнулся барон. — Возможно, когда я женюсь и перееду в Америку, мой дом будет не менее роскошен, а поместье поразит своими размерами даже моего друга. Но здесь и сейчас я предпочитаю жить так, как я живу. У меня есть приглашение на две персоны. Я хотел бы, чтобы вы развеялись.
— Но как я могу? Я ведь в трауре!
— Мадам, я вижу, что вам очень хочется пойти, — барон нагнулся к самому ее уху. — Бал будет костюмированный. В приглашении написано, что всем непременно надо быть в турецком костюме. Вы оденетесь одалиской из восточного гарема…
— Одалиской?!
— Вам это пойдет безумно… С вашей фигурой… А лицо вы можете скрыть под маской. Никто и не узнает, что вы там были. Никто, кроме меня, — вкрадчиво сказал барон.
— Вы нарочно меня соблазняете, — жалобно сказала Александра.
— Конечно, мадам! Мне, честно сказать, надоело бродить под окнами вашего дома, — весело сказал барон Редлих. — Я хочу вас вытащить из вашей раковины, моя драгоценная жемчужина. Вы засверкаете так, что ахнет и видавший виды Париж. Соглашайтесь, и вы увидите настоящее чудо. Во дворце у моего друга все мечтают побывать, весь высший свет, но американец чрезвычайно разборчив. Впрочем, так же, как и я.
