И пошел прочь.
Посередине танца.
Честно говоря, не посередине, а в самом конце. Но тем не менее вальс ведь еще не закончился, и скрипки еще испускали мелодичные звуки. Однако он так резко отпустил ее, едва ли не оттолкнул от себя. Изумленная Сара застыла на месте, окруженная со всех сторон любопытными взорами.
Она невольно проводила Джека взглядом. Он подошел к другому офицеру в морской форме, но тот был выше и массивнее Джека. И тут до ее слуха, как и до слуха всех остальных, донеслись его слова:
— Пойдем отсюда. Это настоящий гадюшник. Здесь нам нечего делать.
Кровь отлила от лица Сары. Вокруг стало тихо, все умолкли. Побледневшая Сара, застыв на месте, ничего не видящим взглядом смотрела перед собой.
Наконец она встряхнула головой, приходя в себя. Ей было больно и досадно. Вдруг она поняла, что на нее смотрят.
Только что она хвасталась перед Джеком, что ей совершенно безразлично, как на нее смотрят, и тут все изменилось в худшую сторону. Ей стало неприятно, что на нее смотрели.
Теперь в этих взглядах не чувствовалось ни восхищения, ни тайного желания.
Всего лишь один танец, и опять на нее все смотрят с жалостью, как на «девушку, которую оставил герцог».
Бал закончился на рассвете. Когда Сара садилась в карету, край неба уже озарился прозрачным светом.
К концу бала все вернулось на прежнее место, она опять стала Золотой Леди. Она опять вошла в свою роль.
О «глупышке, потерявшей герцога», было забыто.
Но если об этом забыть было легко, то намного труднее было забыть о дерзком, вызывающем поступке Джека Флетчера.
Перешептывание среди гостей смущало Сару. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, если бы вдруг не пришло спасение в лице графа де Лебона.
Звуки вальса затихли, и Сара с гордо поднятой головой и с улыбкой на лице пошла прочь.
Несмотря на все ее старания, улыбка вышла натянутой и кислой.
Больше всего огорчало то, что ее с презрением оттолкнул Джек. Именно Джек, а не кто-то иной.
В тот самый миг, когда ей стало совершенно все равно, что будет дальше, а сердце сжималось от боли, чья-то рука мягко, по-дружески взяла ее за локоть.
Сара обернулась и увидела добрые, лучистые глаза графа де Лебона.
— Вы должны подарить мне следующий танец. — Его голос звучал вкрадчиво и вместе с тем властно. Отказать ему — для этого у Сары не было ни сил, ни желания.
Снова зазвучала музыка, и граф повел ее танцевать.
Опять все взгляды устремились на нее. Сара чувствовала, даже не глядя по сторонам, с каким любопытством смотрят на нее. Граф, должно быть, тоже это заметил и, в свою очередь, позволил себе смелую вольность, довольно рискованную.
