— Это правильно, — одобрил он. — Не стоит давать ему выпадать в осадок... Постой-ка, ты ничего туда не добавлял?
— Нет, — сказал я. — Ты еще не передумал окончательно обожраться этой гадостью?
— Знаешь, Корнфлауэр, — благоговейно проговорил Фредди, — после второго раза я начал понемногу понимать, в чем смысл жизни. Мне нужно сделать еще пару глотков, чтобы понять это окончательно.
— Таким способом ты доберешься до смысла жизни за пять минут до смерти! — завопил я.
— Не сокращайся, Мидянин, — снисходительно усмехнулся Фредди. — Все будет в полном порядке.
Он забрал у меня миксер, бодро подмигнул и отхлебнул прямо через край.
Через несколько мгновений его кадык судорожно дернулся, словно он проглотил что-то острое. Фредди выпучил глаза, как удавленник, на его лице и шее багрово-фиолетовыми канатами вздулись вены, пальцы внезапно скрючила мучительная судорога. Я не на шутку перепугался и отъехал вместе с табуреткой поближе к двери. С Фредди происходило что-то ужасное, какие-то безумные невидимые силы уродовали и рвали изнутри его тело. Искаженное ужасом и яростью лицо моего приятеля начало сползать по черепу, словно восковая маска по горячей бронзовой форме. Из глубины груди Фредди раздавались леденящие кровь клокочущие и перекатывающиеся звуки, с его посиневших, искривленных болью губ срывалось змеиное шипение. Коллега болезненно моргнул, и когда он снова открыл глаза, я увидел, что они прибрели ярко-оранжевый цвет.
Мама! Мне показалось, что я схожу с ума. Наверное, так оно и было. Существо, с которым я находился на кухне, перестало быть Фредди. Мой коллега стремительно видоизменялся, словно персонаж Миядзаки, и спустя минуту передо мной, сгорбившись, словно Чужой, стояло омерзительное ящероподобное чудовище с кривой пастью, множеством извивавшихся отростков-щупалец и цепью оранжевых глаз разного размера, опоясывавших чешуйчатое осклизлое тело на уровне груди.
— Чертов урод! — пророкотало чудовище вибрирующим басом, больно стиснув меня скользкими от слизи щупальцами и оторвав от пола. — Чего ты намешал в коктейль, падла?!
В тот момент я мог бы поспорить с ним насчет того, кто из нас больший урод, но благоразумно решил этого не делать.
— Сахару! — пискнул я, сообразив, наконец, что все еще жив и даже каким-то образом умудряюсь дышать. — Я хотел, чтобы того... Я не хотел!
— Бестолочь! — взревел спрут Фредди, от отчаяния разжав свою стальную хватку.
Я упал на пол, перекатился, как ниндзя, и вжался в стену, обхватив руками ушибленное колено. По-видимому, мое сообщение окончательно выбило коллегу из колеи. Он поднял к потолку заостренную безглазую морду и пронзительно взвыл. Его щупальца нервно заметались по кухне, обрушивая со стен полки и расшвыривая во все стороны пустые бутылки, из которых мы выпустили коварного джинна. Одним из змеящихся отростков Фредди зацепил торчавший из розетки провод миксера и перевернул агрегат вместе с пластмассовым стаканом, залив оранжевым коктейлем весь стол. Укрывшись за табуреткой, я с трудом отбил ею несколько случайных хлестких ударов, и тут меня посетила новая мысль.
