— Вы издеваетесь надо мной, — пробормотал он в тот момент, когда за его спиной появился вошедший в комнату слуга.
— Сир? — переспросил слуга.
Но Стефан не обернулся и не ответил. Он не мигая смотрел перед собой.
Слуга решил, что можно сообщить новости, которые ему было поручено передать.
— Ваше величество, королева просит вас прийти к ней.
— Оставь меня, — отмахнулся Стефан, заметивший наконец присутствие слуги.
— Но, сир, — продолжал умолять слуга. — Королева больна. Сиделки опасаются, что…
— Оставь меня! — крикнул король. — Ты что, не видишь, я разговариваю?
Слуга удивленно уставился на него. В комнате, кроме них, никого не было. Король явно повредился в уме. Слуга вышел, закрыл за собой дверь и решил, что вернется, когда король немного придет в себя. Остается лишь надеяться, что не будет слишком поздно. Жить королеве оставалось в лучшем случае несколько часов. Никто не знал, что за болезнь ее сразила, но многие подозревали, что она умирает от разбитого сердца.
А Стефан даже не замечал, что его жена умирает, как не замечал и того, что слуга уже вышел из его покоев. Он зашагал по комнате, по-прежнему не мигая.
— Вы должны были олицетворять мой триумф, мою силу. Но вместо этого день за днем, год за годом только издеваетесь надо мной. Напоминать мне… Это неспроста. Ведь так?
Он уставился на предмет, причинявший ему мучения, — висящие в стеклянном шкафу огромные черные крылья. Крылья Малефисенты, жутко поблескивавшие в ярких лучах утреннего солнца. Стефан подошел к шкафу, долго смотрел на него, затем прислонился головой к стеклу и повторил:
— Ведь так?
Неожиданно крылья вздрогнули. Стефан отскочил назад, пораженный и встревоженный. Крылья снова стали неподвижными. Стефан глубоко вздохнул, безуспешно пытаясь успокоить свои нервы.
— Я сохранил ей жизнь — и что получил в награду? Проклятие, наложенное на моего ребенка! На мое королевство! На меня самого!
Крылья снова дрогнули, на этот раз сильнее.
Стефан продолжил свой монолог.
— Поняв, что ее проклятие не сбылось, Малефисента придет за мной. Я это чувствую. Я это знаю. Так же точно, как то, что утром восходит солнце, — он сердито погрозил крыльям пальцем. — И на этот раз я не буду таким милосердным. Я убью ее, как должен был убить еще тогда. И сожгу ее тело, превращу его в пепел!
Он помолчал, пытаясь успокоить свое дыхание. Он думал о будущей победе, о сладкой мести.
— А потом… потом вы снова станете моим трофеем. И больше ничем.
Крылья сердито дрогнули, но Стефан лишь пристально посмотрел на них. Его лицо расплылось в широкой ухмылке.
