И все же Стаут в письме Саксу изложил свои соображения по поводу предстоящей операции. Каждой армии, писал он, необходима команда хранителей, в которую должны входить офицеры и десять, а лучше шестнадцать, солдат: упаковщиков, перевозчиков, таксидермистов (да, таксидермистов), секретарей, водителей и, самое главное, фотографов. Команду нельзя сформировать на месте, потому что – Стаут знал это как ветеран Первой мировой – на передовой каждый боец на счету и командиры не согласятся выделить ни одного человека. В отдел защиты памятников следовало сразу набрать людей и предоставить им необходимое оборудование: внедорожники и крытые грузовики, ящики, коробки и другие упаковочные материалы, аэрометры для проверки плотности воздуха и прочие инструменты консерватора.
В декабре – от Сакса до сих пор не было ни звука – до Стаута дошли слухи, что операцию отменили. Он продолжил свои эксперименты с камуфляжной краской: наверняка музейные щеголи опять все запороли. Какая жалость, думал он, что армия доверила все кучке «саибов».
Даже когда в январе 1944 года пришел запрос на его перевод, Стаут все еще не верил в успех предприятия. «Я, как и ты, считаю, что памятники необходимо охранять, – писал он своей жене Марджи. – Если все будет организовано надлежащим образом, то мы сделаем важное дело. Если нет, то нас ждут трудности, неприятности, проволочки и большие разочарования. И нравится мне это или нет, если армия возьмется за эту программу, мне придется в ней участвовать… В одном можно быть уверенным: если все сложится, это будет военная операция. Ею будет руководить не гражданская музейная администрация, а армия и флот. Будь командование гражданским, я бы отказался. Но моими соратниками, насколько я понимаю, будут военные. А в армии и на флоте главным правилом становится эффективность, и отношения между людьми строятся на открытости и честности. На играх здесь далеко не уйти. Так что посмотрим».
Но Джордж Стаут недооценивал «саибов». Гражданское музейное сообщество – американская комиссия Робертса (совместно с британской комиссией Макмиллана) – не только инициировало создание отдела охраны памятников, но и стало главной движущей силой реализации задуманного. Трудно представить, чтобы армия США терпела присутствие ПИИА, если бы не престиж стоявшей за ней комиссии Робертса, заручившейся поддержкой самого Рузвельта. И никто не смог бы лучше справиться с задачей собрать стаутовские отряды «специалистов особого назначения», чем представители американской культурной элиты. Из событий на Сицилии и в Северной Африке были извлечены два главных урока: армия будет прислушиваться к защитникам памятников, только если они будут военными, а этим военным необходимо быть на передовой во время или сразу после боя, а не недели и тем более месяцы спустя. На основе этих двух принципов удалось выработать план действий. Еще одной приятной, во всяком случае для Стаута, новостью было то, что в ряды офицеров ПИИА не зачислили ни одного директора музея.
