Выходя из дома и садясь в машину, я подумала, что такое открытие нужно перекурить.
Вчерашнее нападение на Катю и сегодняшнее — на меня очень хорошо укладывались в действия либо Азбашева, либо некоей группы, не желающей расследования убийства Олега Курейкина.
Одно только заставляло меня сомневаться в поспешном, но кажущемся логичным выводе: вчерашние ребятки, напавшие на Катю, вели себя как-то уж слишком по-ребячьи.
Не похожи они были на профессионалов.
Я ехала к Кате Фроловой и вспоминала подробности разговора с Валентиной.
Олег Курейкин был убит выстрелом в грудь предположительно из пистолета, патроном «парабеллум», но пока определенно говорить о типе оружия было рано. Слишком мало прошло времени, и эксперты продолжают работать.
Патроны «парабеллум» используются в десятках систем пистолетов и автоматов во всем мире.
Валя, как она считала, подсказала мне, что оружием убийства мог быть и иностранный пистолет, я промолчала на это замечание.
В любом случае вовсе не следовало ожидать, что Азбашев, даже если он и захотел избавиться от Олега, сделал это собственноручно. У него есть исполнители, как я успела заметить.
Валентина продиктовала мне адрес Кати, и, руководствуясь ее информацией, через двадцать минут я подъехала к нужному мне дому.
Катя жила в новом девятиэтажном доме на проспекте Октября.
Я поставила «девятку» напротив дома, подошла к запертому на кодовый замок подъезду и, набрав на панели замка номер Катиной квартиры, подождала ответа из микрофона. Но вместо этого замок отщелкнулся, и дверь отворилась.
Как видно, вчерашнее событие не научило Катю ничему или же она ждала гостей.
Поднявшись на лифте на четвертый этаж, где жила Катя, я даже не успела позвонить в звонок двери, как дверь квартиры отворилась и Катя сама выглянула наружу.
— Это ты? — спросила она у меня с веселым удивлением, заглядывая мне за спину.
— Это я позвонила тебе, — сказала я, — привет!
Катя нахмурилась:
— Надо же, а я и не помню, что давала тебе мой адрес. Но это и к лучшему! Заходи, Татьяна, будем наполняться кофеином! — рассмеялась она и впустила меня внутрь квартиры.
Двухкомнатная квартирка, в которой жила Катерина, была небольшой, но премиленькой. Здесь превалировали розовый цвет и мягкость. Это выглядело бы прекрасным любовным гнездышком, не будь оно таким приторным.
Катерина проводила меня в розовую гостиную, посадила на диван, покрытый розовым покрывалом, и удалилась в кухню за кофе.
За пять минут ее отсутствия я успела и осмотреться, и заскучать. Пошлые блестящие картинки на стенах и розоватый свет, падающий из окна сквозь розовый тюль, действовали на меня усыпляюще.
