Тот быстро-быстро пишет. Вязов кивает.
- Написал. Ну беги тогда. Туалет налево по коридору.
Директор выскакивает за дверь и оттуда слышится его жалобный вопль "Пустите!". Не знаю намеренно ли Виталий посадил бабушек на пути к туалету, но у них накопилось к господину Мягкову очень много вопросов.
Миха потирает руки. Но не от радости. И изрекает:
- Хрен я еще к вам приду. Лучше бы меня бабы побили, чем тут ни за что!
- Ладно, не скули. На денег, сходи лучше в лавку, возьми бутылку. Рабочий день уже кончился, а после такого крепкого орешка грех не выпить. Предлагали же ему: давай разойдемся полюбовно. Нет, не захотел. Пусть теперь штаны стирает,- вынес резюме Вязов.
Четверг начинался тяжело. Накануне вечером мы обмывали четвертую звездочку на погонах нашего коллеги Паши Бородянского. Такие мероприятия, как правило, проходят в сугубо мужской компании, на них бывает много водки и мало закуски, а все разговоры ведутся о работе. Почему -то все жены убеждены, что мужики меж собой говорят исключительно о бабах. Но это только в присутствии посторонних, меж собой менты говорят исключительно о работе. Поэтому ментовские выпивоны следует приравнивать к рабочим совещаниям. Но голова обычно утром от таких совещаний просто раскалывается. Одной таблетки цитрамона не хватает точно. Хорошо, если помогут две.
Вот так, позавтракав цитрамоном, я и отправился на работу. Прибыв на рабочее место, обнаружил, что остальной личный состав нашего отделения точно так же мучается синдромом и жадно пьет холодную воду. Единственной работоспособной единицей был Вязов. Создавалось впечатление, что его мощный организм может поглощать и переваривать спиртное без особого ущерба для себя.
Бодренький, как огурчик, Виталий угощал кофе Борьку Фоменко. Мы с Борькой вместе учились в институте, оба попали в милицию, только я подался в опера за романтикой, а он - в участковые за квартирой. Фоменко всегда был очень общительным и ужасно деловым, он просто обожал решать чужие проблемы и постоянно нагружал меня заботами, когда кидали его многочисленных знакомых. Практически каждый его визит к нам заканчивался просьбой такого рода, но зато начинался всегда тем, что он пересказывал нам все райотдельские байки. Фоменко был всегда в курсе всего и щедро делился новостями с другими, поэтому напоминал ходячее средство массовой информации, причем истории в его исполнении звучали гораздо интереснее, чем происходили в жизни. Когда я зашел, он как раз рассказывал Вязову начало очередной байки и сразу ввел меня в курс дела, чтобы я знал о ком идет речь.
