– Простите, я что-то не поняла…
– Я сказала, что свет фонарей может сыграть с нами злую шутку, – пояснила Эмили, натянуто улыбаясь.
Но леди Малмсбери не могла позволить сбить себя с толку.
– Никто из этой компании не собирался вводить кого-либо в заблуждение, дорогая Эмили. Ваша мать была в обществе актеров и, судя по всему, чувствовала себя среди них, как своя. Это не было похоже на случайную встречу. К тому же они вместе вышли из этого театра. – Леди Малмсбери рассмеялась резким звенящим смехом, словно на пол посыпались осколки разбитого граненого стакана.
– Что касается меня, то не поручусь, что смогу сразу же в случайной группе людей узнать актеров. Вам это удалось, поздравляю, – холодно заметила Эмили.
Лицо леди Малмсбери с вскинутыми плоскими бровями на мгновение застыло.
– Я знаю, вы давно не выезжали в свет, дорогая, из-за рождения малютки, но уверена, что вы с первого же взгляда узнали бы Джошуа Филдинга. Он сейчас знаменит, всеобщий кумир. Необыкновенно интересное лицо, незабываемые черты… Нельзя назвать их классическими, но необычайно выразительны.
– О, если там был Джошуа Филдинг, то он, без сомнения, просто зашел в этот театр, но не играл в нем, – небрежно сказала Эмили. – Разве он не серьезный актер?
– Да, конечно, – согласилась леди Малмсбери. – И все же не к лицу настоящей леди появляться в таком обществе… Я хочу сказать о социальном круге…
Она снова засмеялась и впилась глазами в Эмили.
– Трудно сказать, – ответила Эмили, тоже уставившись на нее. – Я никогда не была знакома с Джошуа Филдингом. – Она не задумываясь солгала, поскольку ее знакомство с ним состоялось неофициально и леди Малмсбери не могла об этом знать.
– Он актер, зарабатывает на жизнь в театре, – подчеркнуто пояснила леди Малмсбери.
– Как и знаменитая миссис Лэнгтри, – спокойно заметила Эмили. – Что не мешает принцу Уэльскому оказывать ей знаки внимания. Я имею в виду, в обществе.
Лицо леди Малмсбери стало каменным.
– Это совсем другое дело, моя дорогая.
– Пожалуй, – согласилась Эмили. – Не уверена, что кому-то взбредет в голову говорить, что миссис Лэнгтри живет на деньги, заработанные на сцене театра. За игру возможно, но не перед широкой публикой и, во всяком случае, бо́льшую часть времени вне сцены.
Леди Малмсбери покраснела до корней волос.
– Это уж слишком, Эмили! Боюсь, что ваше замечание более чем дерзкое, это дурной тон! С тех пор как вы вышли во второй раз замуж, вы очень изменились, и не в лучшую сторону. Теперь я не удивляюсь, что ваша бедная матушка так редко появляется в высшем свете. Даже в своем тюрбане и в платье-балахоне без какого-либо намека на талию.
