В Верховном тайном совете действия Аграфены и Алексея Бестужевых оценили как весьма опасные, поскольку они планировали опереться на помощь «чужестранних министров», а значит, могли поделиться с ними государственными тайнами. И хотя Михаила и Алексея Бестужевых не тронули, и они оба остались на своих постах, но их отца, как мы знаем, немедленно вызвали из Курляндии и подвергли опале. Все бумаги его были изъяты и опечатаны. Анна Иоанновна с Бироном в это время были в Москве на коронации Петра II, и, конечно же, Остерман и братья Левенвольде сообщили Бирону о том, как старший Бестужев-Рюмин назвал нового фаворита герцогини «канальей».
К концу царствования Петра II Верховный тайный совет состоял из пяти членов: канцлера графа Г.И. Головкина (1660—1734), вице-канцлера, действительного тайного советника барона А.И. Остермана (1687—1747) и действительных тайных советников князей Д.М. Голицына (1663—1737), В.Л. Долгорукого (1670—1739) и А.Г. Долгорукого (? — 1734). 19 января 1730 года Верховный совет в Кремлёвском дворце объявил собранию высших чиновников империи о смерти императора и о своём решении призвать на трон курляндскую герцогиню и племянницу Петра I Анну Иоанновну.
Как известно, члены Совета постановили ограничить власть будущей императрицы так называемыми кондициями и ввести в России нечто вроде конституционной монархии. Оказавшийся в Москве опальный П.М. Бестужев-Рюмин деятельного участия в событиях зимы 1730 года не принимал. В числе дворян, поставивших с 5 по 8 февраля свои подписи под кондициями верховников, членов семьи Бестужевых-Рюминых не оказалось: Алексей и Михаил Петровичи пребывали на своём посту за границей, а отец идей конституционалистов, кажется, не одобрял вовсе и состоял в рядах их противников. Впрочем, как пишут Курукин и Плотников, Пётр Михайлович был склонен пойти с ними на компромисс. Его имя значится в протоколе от 2 февраля, зафиксировавшем официальное оглашение кондиций Верховным тайным советом перед высшими чинами, после того как эти кондиции были подписаны Анной Иоанновной в Митаве. Пётр Михайлович получил от Верховного тайного совета специальное приглашение (повестку) на заседание 2 февраля. Как явствует из повестки, она за его отсутствием не была вручена ему лично, и о заседании он узнал от домовного (дворника).
А вот уже 6 февраля 1730 года старший Бестужев подписал так называемый проект птнадцати, в котором подписанты высказывали свои соображения о выборе законодательных и исполнительных органов России
