— Возмутительная эксплуатация писательского труда! — произнес Куприн.
Александра Аркадьевна изменилась в лице.
— Не будем спорить о значении Чехова. О всех больших писателях существует различное мнение, — примирительно сказал Богданович. — И конечно, для нашего журнала было бы очень желательно иметь пьесу Чехова. Но нам это материально непосильно так же, как и Миролюбову. Весь вопрос, Александр Иванович, сводится только к этому…
Давыдова сослалась на то, что хочет отдохнуть, и сухо простилась с Куприным. Уходя, он ругал себя за несдержанность, за свою азиатскую вспыльчивость: Александра Аркадьевна уже не поднималась с постели…
3 февраля 1902 года настал день свадьбы.
В столовой собрались только те, кто должен был провожать Марию в церковь: жена Мамина-Сибиряка (бывшая Машина гувернантка) посаженая мать — Ольга Францевна, посаженый отец — Михайловский и четыре шафера. Куприну полагалось встретиться с невестой только в церкви, но он пренебрег условностями и тоже ожидал Марию в столовой.
При ее появлении Ольга Францевна спешно закрыла большую белую коробку.
— Что с вами, тетя Оля? — целуя ее, спросила Мария. — У вас слезы на глазах…
Ответил Куприн:
— Ольга Францевна не знала, что тетя Вера уже позаботилась о подвенечных цветах, и привезла еще одну коробку… Что ж, Маша, быть тебе два раза замужем. Такая примета. А в приметы я верю…
5
Куприн снял небольшую комнатку недалеко от квартиры Давидовой, чтобы Мария всегда была близко от своего родного дома. Хозяин, одинокий старик лет шестидесяти, днем столярничал в какой-то мастерской, а в свободное время работал на себя. Он был краснодеревщик, любил свое дело и дома ремонтировал старинную мелкую мебель, делал на заказ шкатулки, рамки, киоты. Проходить в комнату надо было через его помещение.
Старик приветливо встретил молодоженов и тотчас предложил поставить самоварчик.
— Небось притомились. Свадьба — дело нелегкое… Покушайте чайку, — добродушно говорил он.
— А правда, Машенька, — подхватил Куприн, — стыдно признаться, но я зверски голоден. А ты как?
Свадебный обед был омрачен нелепой ссорой: крайне сдержанный, всегда корректный Богданович совершенно напился и набросился с бранью на издательницу журнала «Юный читатель» Малкину, которая получала крупную материальную поддержку от Давыдовой. «Скоро прекратятся эти пособия! У меня этого не будет!» — кричал Богданович, имея в виду тяжелое состояние Давыдовой, которая лежала за две комнаты от столовой…
