— Разрешите? — спросил Тьебо, указывая на стул, стоявший поблизости от нее.
— Конечно, прошу вас.
— Спасибо. Как себя чувствуете?
— Хорошо. Вчера вечером мне удалось отдохнуть, и сил прибавилось.
Она была загримирована для съемки, и под тоном черты ее лица казались чуть-чуть застывшими. От того, что она только что пила чай, помада на губах смылась, и контраст между ставшим естественным ртом и остальной «маской» был особенно разителен.
— О чем вы хотите спросить меня, комиссар? Знала ли я Шарля? Каковы были наши отношения? В котором часу я тогда приехала к Шальвану? — Она одарила Тьебо улыбкой. — Не думайте, что у меня какая-то особенная интуиция. Просто, если исключить имена, это те самые вопросы, что задавал мне комиссар из фильма в эпизоде, который мы снимали час назад. Только не здесь, а в другом интерьере — в одном из больших нижних залов. — И достала из сумочки сценарий. — Хотите удостовериться?
— Верю вам на слово.
— Так же будет и впредь? Хорошо бы…
— Это зависит от вас. Поскольку вопросы вам известны, может быть, ответите на них?
— Как предусмотрено автором диалогов?
— Ну-ну! Здесь же нет камеры…
— Жалко, что нет. Вы вполне приемлемый комиссар.
— Спасибо. — Тьебо кончил набивать трубку и теперь старательно раскуривал ее. — Итак?
— Ну, ладно… Лучше я скажу это сейчас и сама, ведь все равно узнаете, допрашивая всех подряд. Именно Шарлю Вале я обязана тем, что стала такой, какая есть! Когда мы с ним встретились, ни один продюсер не решился бы в меня вложить даже пару франков! Не вынуждайте меня говорить, сколько Андре-Жорж… то есть господин Шальван…
— Я понял.
— … сколько он вложил в этот фильм. Узнав это, вы сразу поймете, как трудно мне выступать против Шарля.
— Где вы познакомились?
— В Соединенных Штатах.
— Голливуд?
— Лас-Вегас.
— Вы уже играли к тому времени в театре?
— Танцевала в ревю…
Он не требовал большего. Мишель лишь повторила бы то, что он уже слышал от Дженни Сен-Клер и Робера Дени. Самое главное она уже сказала: подтвердила показания Ламблена. Режиссер, вдохновленный виски, говорил правду.
— Значит, это Шарль Вале сделал из вас кинозвезду?
— Ну да! Он первым открыл мой талант. Его заслуга.
Комиссар предпочел умолчать о том, что по этому последнему вопросу мнения разделились…
— Вы его отблагодарили, я думаю?
В ее взгляде сверкнул огонек вызова.
— Даже дважды, комиссар! Первое и самое важное — тяжелым, очень тяжелым трудом. Вы себе не представляете, сколько мне всего пришлось прочесть! Мне надо было приобрести некоторый словарный запас, научиться держать себя, произносить текст… Это была очень, очень серьезная работа. Ну, а кроме того, как только я начала заключать контракты, я без всяких колебаний согласилась на то, чтобы Шарль, говоря языком финансистов, смог возместить свои инвестиции.
