Сначала Томео хотел приказать сыну распустить злосчастную вышивку — стежок за стежком, начиная с самого последнего. В порядке обратном тому, с которым стёжки ложились на ткань. Потом передумал. Это было бы равносильно признанию, что ученическая работа пугает мастера Томео. Что ей придаётся больше значения, чем должно. Что вчерашняя гроза, кстати, ударившая молнией в ратушу, могла быть не просто совпадением.
В конце концов, Томео с осторожностью, которую предписывали при обращении со старыми опасными вышивками, отнёс работу сына в хранилище и уложил в сундук, прикрыв чистой тканью.
А в следующую ночь мастер Томео создал для восточных хранителей хлеба вышивку взамен умершей. И в отягощённой добрым дождём пухлощёкой туче, которую он вручил утром довольному Маг-Галу, не было ни одного чёрного стёжка. Ни единого.
Перед выпускным экзаменом Томео волновался, кажется, больше сына. Даже учителю не следовало заранее спрашивать учеников о придуманной дипломной работе — дабы не повлиять на замысел и не исказить результат. Но Томео спросил.
— Я собираюсь изобразить Стену мира, отец, — послушно ответил Аль. — И цветы возле её подножья. И небо над ней.
Стена мира часто становилась темой дипломных работ. Это поощрялось. И монументально, и патриотично, и чем чаще будет воспеваться крепость и незыблемость Стены мира, тем лучше.
— Хорошо, — с облегчением кивнул Томео. Задумался, пытаясь отыскать возможный подвох в такой спокойной теме. Чёрная тень той, надёжно упрятанной в старом сундуке, вышивки ещё иногда мерещилась ему, будто задевала затылок краем ледяного крыла. Томео уточнил: — В том небе, Аль, не будет туч? Или птиц? Чёрных птиц?
Аль задумался. Потом улыбнулся. Покачал головой.
— Я ещё неотчётливо вижу мою Стену, отец. Но ничего такого не будет. Точно. Там будет чистое светлое небо. Я обещаю.
На вступление в цех вышивальщиков в этом году претендовали четыре ученика мастера Томео. Экзаменуемых проводили в кельи во Дворце мастеров и под наблюдением мастера Бри, главы цеха вышивальщиков, запечатали двери. Ровно через сутки ученикам надлежало представить дипломные работы на суд экзаменаторов во главе с губернатором Города. Учителям дозволялось присутствовать при оценке.
Первые два ученика не посрамили Томео. Выпуклые колосья на одной работе так и манили ухватить в ладонь, ощутить упругость и тяжесть зёрен, порадоваться доброму урожаю. Над пшеничным полем вдалеке возвышался восточный край Стены мира. На второй вышивке из бурливой горной речки, играя, выпрыгивала форель с перламутровым блестящим брюхом. Один из экзаменаторов вдохнул, будто пытаясь ощутить запахи реки и рыбы, — такой свежестью веяло от работы.
