Андрюша закинул её аккуратненько под приметный куст — чтобы потом найти.
Утром еле нашёл, с ног сбился — все кусты одинаковыми оказались, попробуй, отыщи.
Да только из кустов вынес загогулину, а уж тут как тут маленький Витя из соседнего подъезда. Он как увидел в руках Андрюши железную штуковину, спросил:
— А это у тебя что?
— Да так, — ответил Андрюша, — мусор какой-то попался.
— А ты дай его мне, — предложил Витя.
— Нет, не могу. Пальто испачкаешь. Я его пойду в мусорное ведро брошу.
— Да-ай! — настаивал Витя. — Не надо в ведро.
Но Андрюша уже спешил домой. Уж лучше всего загогулину спрятать дома, иначе ребята теперь проходу не дадут.
Через три дня, в воскресенье, мама разбирала чуланчик и вдруг обнаружила…
— Андрей! — крикнула она в форточку и помахала рукой. А ну-ка, иди домой!
Она тут же пошла в столовую, чтобы показать свою находку папе, но тот отмахнулся: он делал срочную работу. Разложив на столе чертежи, он что-то пририсовывал и подчищал, и только замахал рукой, когда мама вошла: «Некогда, мне некогда!»
Но как только Андрюша пришёл и в коридоре поднялся шум, папа прервал свою работу и вышел из столовой:
— В чём дело? Почему ребёнок ревёт?
Мама ему объяснила, что Андрюша тащит в дом утиль, от которого можно заразиться и заболеть.
— Ты видел, чтобы я когда-нибудь носил домой всякий хлам? Отвечай! — наседал папа.
А мама ему вторила:
— Разве ты не знаешь, как это опасно — нести в дом всякую вещь с улицы?
Андрюша пожимал плечами и хныкал. Он ничего не мог сказать в своё оправдание: просто загогулина нравилась ему и всё.
Наконец папа сказал, что если сыну мало игрушек нормальных, то пусть себе возится с железными болванками, раз они ему больше по душе.
Потом и мама сдалась:
— Ладно, она тебе самому надоест. Давай, я хоть отмою её от ржавчины.
Так у Андрюши появилась новая игрушка.
Но не успел он и двух дней поиграть в неё, как в доме начали твориться странные вещи.
Началось с того, что однажды мама вдруг сказала Андрюше:
— А ну-ка, дай сюда твою уродину. Мне бак с бельём на плите нечем поддеть.
Андрюша понял, что имела в виду мама, принёс загогулину, но на всякий случай спросил:
— А она не сломается?
— Да ничего ей не сделается, твоей кочерёжке!
В другой раз папа, как всегда, сидел за чертежами, а бумага у него всё время скручивалась и скручивалась. Он вдруг как закричит:
— Эй, Андрюха, где там твоя безобразина?
— Какая… безобразина? — спросил сын.
— Ну эта, клюшка не клюшка, в общем, барахлюшка, — засмеялся папа. — Тащи её сюда, мне чертёж придавить надо.
