Нам вот-вот сорок, говорит Даниель, и если мы в этом году не найдем мужика, то пиши пропало. Двух мужиков, поправляет Франсуаза. Мы смеемся, хотя нам совершенно не смешно. Может, наша судьба — навсегда остаться вместе, как сиамские близнецы, продолжает Даниель. А на Meetic[37] зайти не пробовали? — спрашивает Жо. Само собой, пробовали, но безуспешно, на нас клюют одни придурки и извращенцы. Стоит им узнать, что мы близнецы, тут же предлагают трахаться втроем, двойняшки их, видите ли, возбуждают, — можно подумать, у каждого из этих уродов по два конца! Тогда, может быть, вам попробовать пожить врозь? — набравшись смелости, спрашивает Жо. Лучше умереть! — хором восклицают Даниель с Франсуазой и кидаются друг дружке в объятия. Бокалы безостановочно наполняются и опорожняются. Когда-нибудь мы выиграем по-крупному, пошлем всех этих убогих подальше и будем платить жиголо, вот именно, жиголо — они одноразовые, как бумажные платки, попользовались — и опаньки, употребили — и в мусорное ведро, кто там следующий! — двойняшки покатываются со смеху. Жо смотрит на меня, улыбается, глаза у него блестят. Поглаживаю под столом ногой его ногу…
Я буду по нему скучать.
Завтра утром он на неделю уедет в Веве, чтобы в швейцарском центре «Нестле» закончить переподготовку на старшего мастера и стать у себя на заводе начальником.
А как только Жо вернется, мы отпразднуем его повышение: в первые же выходные поедем на мыс Гри-Не.[38] Он уже забронировал большую комнату на ферме Варенгзель, всего в каких-то пятистах метрах от моря и от тысяч перелетных птиц, которые отдыхают на пути в теплые страны, и мы договорились первым делом заказать там устриц и огромное блюдо морских гадов. Я горжусь моим Жо: теперь его зарплату повысят до 3000 евро в месяц плюс всякие премии, и в кассе взаимопомощи у него будут более выгодные условия.
Скоро его мечты начнут сбываться. Скоро все откроется.
А ты, Жослен, внезапно спрашивает Даниель у моего мужа, после всего выпитого с некоторым трудом выговаривая слова, а ты никогда не мечтал о том, чтобы сразу с двумя женщинами? Смеемся, но я для порядка делаю вид, будто шокирована. Жо ставит бокал. У меня есть моя Жо, отвечает он, и мне моей Жо вполне хватает… тем более она иногда бывает такой ненасытной, что вполне сойдет за двух. Опять смеемся. Я шлепаю мужа по руке: да не слушайте вы его, болтает сам не знает что…
Но разговор сворачивает в сторону, начинает напоминать один из тех, какие мы вели прошлым летом в тени сосен в кемпинге «Улыбка» с Ж.-Ж., Марьель Руссель и Мишель Анрион. Жара и пастис совместными усилиями отнимали у нас способность соображать и заставляли без стеснения жаловаться на жизнь, рассказывать о своих страхах, о том, чего кому недостает. У меня, наверное, лучшая в мире коллекция фаллоимитаторов, с грустной улыбкой сказала как-то Мишель Анрион, они, по крайней мере, не отворачиваются от тебя сразу, как только оттрахают… и у них всегда стоит, тут же добавил пьяный вдрабадан Жо.
