„Ежели Поляки не получать общей государственной конституціи, то они должны принести эту жертву важнейшим интересам Европы, благодарности Союзникам — освободителям, преступному участію, принятому ими самими в своем расторженіи трех-вековым безначаліем и продажностью своих магнатов, прекратившими политическое существованіе Польши. Пусть вспомнят они слова, сказанныя еще в XVI-м столетіи одним из их величайших Государей, Стефаном Баторіем: Поляки! Вы обязаны сохраненіем своей самобытности—не ваіиим законам, которыхь вы не знаете; ни вашему правительству, которому вы не повинуетесь; вы обязаны тем — случаю. Поляки утомили попущеніе этого случая, или—лучше сказать—Промысла, и он дозволил их покореніе. Все начала, входящія в характер свободной націи: чистота нравов, уваженіе к человечеству, холодный разсудок, просвещеніе; все учрежденія, долженствующія лежать в основе конституціи: среднее сословіе, городскія и общинныя учрежденія, им неизвестпы. Все заставляете опасаться, чтобы свобода, к которой эта нація вовсе не приготовлена, не сделалась бедствіем для нея самой, для ея соседей и для державы, с коею она должна оставаться неразрывною" (>15).
Несколько дней спустя, Император Александр, встретив Штейна, сказал ему : „Вы мне писали о Польше; почему-жевы, изъявляя постоянно либеральныя идеи, предлагаете мне совершенно противное?>44— „Мне кажется—отвечал Штейнъ—что каждое соображение должно обсуждаться в отношеніи предмета, к которому предполагается применить его. Опасаюсь, чтобы Польша не сделалась для вас источником непріятностей; ей недостает средняго сословія, охраняющаго во всякой образованной стране понятія, нравы, и имущества; вместо средняго сословія, там видим невежественную буйную шляхту и Жидов; подобный-же недостаток в среднем сословіи затрудняет ваши преобразованія и в Россіи". — „Это правда, отвечал Государь, но в герцогстве варшавском дела идут очень хорошо>44.—„Несовсем.... И Наполеон не давал воли Полякамъ>44. — „Я тоже сумею держать их в порядке>44—сказал Государь (>16).
Императору Александру было не безъизвестно, что в Россіи не одобряли возстаноиленія Польши, но он неожидал, чтобы иностранцы, состоявшіе в нашей службе, Поццо ди-Ворго, Каподистріа, Нессельрод, выразили такое-же мненіе. Мы уже видели,
2
что Поццо ди-Борго считал возрожденіе самостоятельной Польши, с особым управлевіем и собственною арміей, несовместным с пользами Россіи и спокойствіем соседственных ей держав. Граф Каподистріа, состоявшій при Чичагове в войну 1812 года и имевшій случай ознакомиться с Польшею и Поляками, на вопрос Государя: „что думает он о возстановленіи их политической самобьттности“, отвечал: „как у Поляков нет средняго сословія, то считаю их неспособными к свободным уставам, и если Государь соизволить ввести такія учрежденія в Польше, то возбудит тем опасенія своих соседей“(
