Мужчины спустились по величественной широкой лестнице. Эхо от их шагов звучало гулко, будто в подземелье.
– Если Эйслер пытался продать большой голубой бриллиант, – заговорил Девлин, – откуда, по-вашему, он мог взяться?
Хоуп остановился у основания ступеней, снова морща рот, словно это служило обязательной прелюдией к мысли.
– Хм. На самом деле, трудно сказать. Происхождение многих крупных драгоценностей в лучшем случае, как бы выразиться… зыбкое?
– Вам не известен подобный камень?
– Нет, не известен. С другой стороны, как я уже говорил, любителем-ювелиром в нашей семье является мой брат. Возможно, он и слышал о таком. К сожалению, Генри сейчас в провинции. – Хоуп кивнул дворецкому, который пошел открывать дверь.
– А когда вы в последний раз видели Эйслера?
– Боже правый, даже не уверен, что смогу ответить на ваш вопрос. Единственное, что знаю точно – давненько.
– Вам не приходит на ум, кто мог желать расправиться с торговцем?
Каучуковые губы банкира дернулись:
– Как явствует из газет, Рассел Йейтс. Чрезвычайно дурного тона тип. Я всегда считал, что он плохо кончит.
Дворецкий неподвижно замер у распахнутой двери. Поднявшийся ветер погнал по улице сорванное объявление, принес резкое, пронизывающее обещание дождя.
– Йейтса ведь еще не повесили, – заметил Себастьян.
– Нет, но довольно скоро повесят.
Снаружи донеслись зычный мужской смех и культурная, с легким ирландским акцентом, речь:
– Да поди ты к черту, Тайсон! Говорю тебе, эта лошадь здорова – надежна, как Банк Англии.
– Это должно меня утешить? – отозвался второй голос, с интонациями не Ирландии, а скорее Херефорда и Итона, и до того знакомый, что Девлин оцепенел.
В дверном проеме показался высокий, широкоплечий мужчина. Он стоял вполоборота, все еще оглядываясь на шедшего за ним невидимого ирландца. Джентльмен лет двадцати пяти был одет типичным городским франтом: ладно скроенный темно-синий сюртук от Шульца, сапоги от Хоббса, шляпа от Локка. Однако мощное сложение и военная выправка говорили сами за себя. Новоприбывший повернулся и, по-прежнему улыбаясь, шагнул на верхнюю ступеньку крыльца. Но тут его взгляд упал на Себастьяна, и смех замер на губах.
– О, как удачно, – обрадовался Хоуп. – Девлин, позвольте представить вам лейтенанта Мэтта Тайсона и юного кузена моей супруги, Блэра Бересфорда.
Ясные серые глаза Тайсона встретились с глазами Сен-Сира. У лейтенанта были каштановые волосы, четко очерченные скулы и квадратная челюсть, отмеченная ухарским шрамом на подбородке, который скорее усиливал, нежели умалял его грубую привлекательность.
