Голова трещала так, словно он с крутейшего бодуна. Причем болела не только голова, но и предплечье, и ребра с правой стороны…
Иван пошарил рукой вокруг себя. Похоже на то, что он лежит на дощатом полу; доски на ощупь твердые, но влажные.
Коротко простонав, уселся; обхватил голову руками.
Где он? Что с ним? Как он сюда попал?
В мозгу всплыли отрывочные воспоминания.
Они ехали в джипе в сторону КПП…
Их «Лендкрузер» остановили какие-то мужики в масках…
Оскар погиб… да, точно — водителя застрелил снайпер.
Двух пассажиров, его и Джейн, вытащили из внедорожника, быстро переодели в другой прикид и усадили в какой-то фургон…
Дальнейшее он помнит смутно: похоже, обкололи чем-то.
Но кое-что все же помнит… Если только эти обрывочные воспоминания не глюки, возникшие под воздействием какого-то наркотика, которым его попотчевали.
В какой-то момент он очнулся… Помнится, некоторое время сидел с закрытыми глазами, не в силах поднять свинцовые веки. Пытался сообразить, — как вот сейчас — где он и что с ним происходит. В ушах, словно заложенных ватой, что-то зудело, ныло, дребезжало. Хотя и не сразу, но все же догадался, что это гул самолетных двигателей…
Первым, что он увидел, когда удалось расплющить глаза, была какая-то женщина, сидящая в кресле напротив него.
На ней цветастое восточное платье; голова опущена, темные длинные волосы копной ниспадают на плечи, закрывая лицо.
Через грудь — наискосок — широкий ремень безопасности.
Женщина эта уснула так крепко, сон ее так глубок, что если бы не этот поддерживающий ремень, она бы, пожалуй, не смогла усидеть в своем кресле.
Он не сразу тогда сообразил, кто она, эта женщина, почему находится рядом с ним, почему привязана к креслу. Но в какой-то момент все же догадался: это — Джейн. И она не спит, как можно было подумать, — то есть не спит обычным человеческим сном, а находится без сознания, пребывая под воздействием того же препарата, которым попотчевали и Козака.
Интерьер салона самолета и прочие детали, включая наличие других пассажиров… этого, как он ни силился вспомнить еще хоть что-то, в памяти не отложилось.
Последнее, что запомнилось, — хотя и это мог быть лишь «глюк», — была какая-то тень или чей-то силуэт. Потом что-то острое кольнуло его в предплечье, после чего он вновь погрузился в густые, липкие воды влекущей его в неизвестные дали багровой реки.
Иван, шатаясь как пьяный в стельку мужик, кое-как поднялся на ноги. Должно быть, он потревожил кого-то из местных обитателей, потому что уже в следующее мгновение началось форменное светопреставление!..
