Анна открыла свою дорожную сумку. Пока она копалась в ее внутренностях, успел вернуться напарник — с двумя белыми пластиковыми креслами.
— Хреново… похоже, придется здесь до утра куковать, — сказал он. — Знал бы, прихватил бутылку чего-нибудь покрепче минералки.
Котов, протерев — скорее, обмахнув для виду — сиденье и налокотники пластикового кресла, подвинул его к напарнице.
— Присаживайся, мать!.. А как подумаешь, — продолжил он прежнюю мысль, — так и ладно… Уже завтра будем в Москве, а там можно будет и расслабиться!
— Вряд ли нас выдернули для того, чтобы мы могли «расслабиться»… — задумчиво сказала Анна.
— Ну, значит, «расслабят» нас с тобой. Хотя понятия не имею, за что — вроде бы никаких крупных косяков за нами пока не числится.
Анна выудила из сумочки тюбик помады — лечебно-косметической. Анатолий достал из бокового отделения баула пакет с сухой колбасой, зеленью и купленными еще утром на одном из базарчиков Масиафа лепешками.
Но перекусить они не успели: все вокруг них вдруг пришло в движение…
Послышались громкие голоса на русском и на арабском. Женщины принялись созывать детей; взрослые спешно надевали верхнюю одежду и упаковывали разобранные вещи. Самые расторопные, подчиняясь командам, уже направились к открытым настежь воротам грузового пакгауза…
— Похоже, дали добро на вылет, — сказал Котов.
Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент к ним подошли двое: уже знакомый им старший по линии МЧС и мужчина в летной форме, но тоже с нашивками Минчеэса.
Старший, остановившись возле них, продолжал еще какое-то время общаться с кем-то по спутниковому телефону:
— Ясно… — бросил он в трубку. — Так точно. Решим вопрос, не сомневайтесь… Слушаюсь! До связи.
Закончив разговор, он посмотрел на фрилансеров. Задумчиво почесав переносицу, сказал:
— Чего ждем, господа журналисты? Отдельного приглашения?
На него уставились две пары глаз.
— Командир, вы же сами сказали, что нас нет в списке пассажиров первого борта, — удивленно произнес Котов. — Вот мы и сидим на попе ровно.
— Приказ поступил… велено взять и вас тоже.
Старший МЧС повернулся ко второму пилоту.
— Максимыч, место для еще двоих найдется? Или оставим кого-то из «списочных» дожидаться второго борта?
— Не надо никого из-за нас высаживать, — сказала Анна.
— А вот это предоставьте решать нам.
— Тут женщины и дети! Если вы кого-то высадите, мы не полетим.
Пилот, улыбнувшись симпатичной журналистке, добродушным тоном сказал:
— Не сердись, красавица… все полетим. Как говорится — в тесноте, да не в обиде.
