Врид развернулся на 180 градусов, так что теперь его спина была обращена ко мне — только сейчас мне впервые удалось увидеть его заднюю руку. Позднее я узнал, что если врид поворачивается к тебе спиной, это означает — он собирается высказать что-то с особой искренностью. На его жёлтом ремне была совершенно идентичная пряжка и со стороны спины. Сейчас он притронулся к ней рукой.
— Это символизирует мою религию, — сказал он. — Галактика крови — галактика жизни.
И, немного помолчав, заговорил снова:
— Если Бог не создал рак намеренно, тогда обвинять его/её/его в существовании болезни несправедливо. И если он/она/оно создало его, значит он/она/оно сделало это потому что так было необходимо. Твоя смерть может не иметь никакой цели ни для тебя самого, ни для твоей семьи. Но, если она действительно для чего-то нужна в планах Создателя, ты должен быть признателен: вне зависимости от той боли, которую ты можешь испытывать, ты часть чего-то такого, что имеет значение.
— Я не чувствую себя признательным, — ответил я. — Чувствую себя проклятым.
Тут врид сделал что-то удивительное. Он развернулся и вытянул вперёд девятипалую руку. Кожу начало покалывать, когда силовые поля, представляющие руку аватара, вошли с ней в соприкосновение. Девять пальцев слегка сдавили мою руку.
— Поскольку твой рак — неизбежность, — произнёс синтезированный голос, — возможно, тебе станет легче, если ты поверишь в то, чему верю я, чем в то, чему веришь ты.
На это я не нашёл подходящего ответа.
— А сейчас, — заключил Т-кна, — я обязан удалиться; время настало для новой попытки поговорить с Богом.
Проекция врида закачалась и исчезла.
Я же просто покачнулся.
Воссоздавая события…
За полгорода от Королевского музея Онтарио, на берегу озера Онтарио, в блеклом номере мотеля, Кутер Фолзи забился в кресло. Он обхватил колени и негромко постанывал:
— Этого не должно было случиться, — повторял он снова и снова, словно мантру, молитву. — Этого не должно было случиться.
Фолзи было двадцать шесть. Он был худым блондином с «ёжиком» на голове. В своё время его зубы требовали ортодонтические скобы, но так их и не получили.
Джей-Ди Эуэлл сидел на кровати лицом к Фолзи. Он был на десять лет старше Кутера, лицо осунулось, на голове были длинные тёмные волосы.
— Послушай меня, — мягко сказал он. И затем, более резко: — Слушай меня!
Фолзи поднял голову, глаза его покраснели.
— Вот, — сказал Эуэлл. — Так-то лучше.
— Он мёртв, — выдавил Фолзи. — Мужик сказал это по радио: доктор мёртв.
