Этот проклятый инопланетянин знал мой язык лучше меня! Я вновь перенёс внимание на врида:
— Я хочу сказать, был ли твой полёт приятен?
— Нет, — ответил он.
Холлус снова пришёл мне на помощь:
— Продолжительность жизни вридов — примерно тридцать земных лет. Поэтому во время полёта они предпочитают находиться в анабиозе, с искусственно заторможенным метаболизмом.
— А, — сказал я. — Значит, полёт не был неприятен — он просто его не сознавал, верно?
— Именно.
Я попытался придумать, что сказать ещё. После стольких дней с моим другом-форхильнорцем я уже свыкся с тем, что разговор с инопланетянином идёт свободно.
— Итак… э… Как тебе здесь нравится? Что ты думаешь о Земле?
— Много воды, — ответил врид. — Крупная луна, эстетически приятная. Хотя воздух слишком влажный; неприятно жаркий.
Вот теперь уже что-то; по крайней мере, я понял его слова. Но если он считает воздух в Торонто жарким и влажным уже сейчас, визит сюда в августе будет для него подвигом.
— Тебя интересуют окаменелости, как Холлуса?
Опять перекатывание камней, и слова:
— Всё очаровывает.
Я немного помолчал, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос. Но затем решил — почему нет?
— Ты веришь в Бога? — спросил я.
— Ты веришь в песок? — ответил вопросом врид. — Ты веришь в электромагнетизм?
— Он говорит «да», — пояснил Холлус, стараясь помочь. — Вриды часто говорят риторическими вопросами, но у них нет понятия сарказма, поэтому не стоит обижаться.
— Куда важнее, Бог ли в меня верит, — сказал Т-кна.
— Что ты хочешь сказать? — спросил я.
От диалога у меня начала болеть голова.
Казалось, врид тоже пытается найти нужные слова; его рот работал, но из него не исходило ни звука. В конце концов снова послышались звуки его речи, и переводчик заговорил:
— Бог наблюдает; волна схлопывается. Избранники Бога — те, чьё существование он/она/оно делает действительными наблюдением.
Эту часть я мог расшифровать даже без перевода Холлуса. Квантовая физика утверждает, что события становятся реальностью лишь после того, как их пронаблюдало мыслящее существо. Это всё прекрасно и здорово, но фишка-то вот в чём: откуда взялось первое реальное событие? Некоторые люди истолковывали это требование квантовой физики в качестве аргумента в пользу существования наблюдателя, который был здесь с начала времён.
— А, — сказал я.
— Много возможных будущих, — произнёс Т-кна, загибая все пальцы одновременно, словно стараясь показать множество вариантов. — Из всего, что возможно, он/она/оно выбирает наблюдать одно.
