— Это я могу есть.
— И отбивные из ягнёнка.
— Они термически обработаны?
— Да, — с улыбкой ответила Сюзан.
— Это я тоже могу съесть, если у вас найдётся для меня примерно литр воды комнатной температуры.
— Конечно, — ответила она.
— Я принесу, — сказал я.
Я направился на кухню, где наполнил кувшин водой из-под крана.
— Ещё я приготовила молочный коктейль для Тома и Рики.
— На основе секрета молочной железы коров? — спросил Холлус.
— Да.
— Если с моей стороны не будет невежливым, я бы предпочёл отказаться.
Я улыбнулся. Рики, Сюзан и я расселись у стола. Сюзан передала мне чашку с салатом. Вилкой я выложил немного себе на тарелку, затем наложил салат на тарелку Рики, а потом положил немного на тарелку Холлуса.
— У меня свои столовые приборы, — сказал тот. — Надеюсь, это не будет невежливо.
— Ничуть, — заверил я его.
Даже после всех поездок в Китай я остался одним из тех, кто в китайском ресторане всегда просит нож и вилку.
Из складок одежды Холлус вытащил два устройства, чем-то напоминающие штопор.
— Вы произносите слова благодарности? — спросил Холлус.
Этот вопрос заставил меня вздрогнуть.
— Обычно нет.
— Я видел такое по телевизору.
— В некоторых семьях так принято, — пояснил я.
В тех семьях, которым есть за что быть благодарными.
Холлус проткнул кусочек латука своим буравчиком и поднёс к отверстию в верхней части сферического туловища. Мне и раньше доводилось видеть его движения при еде, но никогда — что он действительно ест. Процесс был довольно шумным: его челюсти при работе издавали щёлкающие звуки. Скорее всего, микрофонами были оборудованы только его речевые щели: видимо, поэтому я никогда не слышал таких звуков от аватара.
— Как салат? — спросил я его.
Отвечая на вопрос, Холлус продолжал переносить еду в ротовое отверстие; подозреваю, форхильнорцы не могут подавиться, принимая пищу.
— Очень вкусно, спасибо, — сказал он.
Тут подал голос Рики.
— А почему вы так говорите? — спросил он. И сымитировал речь Холлуса, говоря по очереди левой и правой сторонами рта: — «Очень» «вкусно» «спа» «сибо».
— Рики! — воскликнула Сюзан, смущённая тем, что наш сын напрочь забыл хорошие манеры.
Но Холлус, по-видимому, был совсем не против ответить на вопрос.
— Между людьми и моим народом есть кое-что общее — разделённый на половинки мозг, — объяснил он. — У каждого из вас есть правое и левое полушарие, и у нас точно так же. Мы полагаем, что сознание — результат взаимодействия обоих полушарий; мне представляется, что у людей тоже есть сходные теории. В случаях, когда полушария оказываются разделёнными из-за травмы и работают независимо, из одной речевой щели могут выходить целые фразы. Правда, при этом выражаются гораздо менее сложные мысли.
