В крошечном поселковом магазине в духоте и тесноте стояла очередь: строители запасались на ужин продуктами.
— Дай-кось! — попросил Захарыч и с самородком в руках ринулся напролом к прилавку. — Милуша! Взвесь-ка нам этот камешек…
— В порядке очереди, дедушка! Видишь, что делается? — осадила его продавщица. Она раскраснелась, даже капельки пота блестели на лбу.
— Да ведь камушек не прост, а золотой…
— Золотой, серебряный — мне все равно. Людям продукты нужны… — И она занялась своим делом. — С вас три двадцать. Мелочь давайте, нету у меня мелких…
Сухое, морщинистое лицо Захарыча выражало недоверие и изумление. Он не мог понять: не то продавщица недослышала его, не то из-за скудости ума не понимает, что значит золотой самородок.
— Ничего, ничего, папаша! — сочувственно сказал паренек в синей футболке с белым кантом вокруг шеи. — Я же стою, и ты постой. У меня на стадионе игра.
— Подумайте только — ему на стадион! — быстро заговорила полногрудая девица в клетчатом красно-желтом платке, густо окропленном каплями застывшей извести. — А у меня в шесть часов консультация, уроки не учены — это как? На второй год оставаться?
— Врешь, поди! — усомнился Захарыч. — Вроде великовата ты в школу ходить…
Замечание о великовозрастности очень задело девицу:
— Хожу. Вас не спросилась!
Захарычу оставалось только головой качать:
— Ой, девка! Кому такая достанешься?
— Кому достанусь, тот век радоваться будет. За мной, как за каменной стеной, — в обиду не дам.
— Правильно, Наташка! — восторженно одобрил паренек в футболке. — За тобой спокойно: не из тех, у кого на голове фетры, а в голове ветры.
— Наташенька, в каком бараке квартируете? — тотчас прибился к девушке другой парень с развесистым чубчиком над бровью. — Разрешите заглянуть вечерком?
— Я тебе загляну! — оборвала Наташа и погрозила кулаком, в то же время окинув чубатого быстрым и цепким взглядом. — Ног не унесешь!
Разговор уходил в сторону. Барсукову даже досадно и обидно стало, что находка, о ценности которой прожужжал все уши Захарыч, встречена строителями так равнодушно. Через головы людей он спросил:
— Так как же, гражданка? Взвесите нам самородок?
— Не буду я ваши камешки вешать. И не ждите!
— Дура! Так ведь золото же! — вспылил Захарыч.
— Вы мне глаза не застилайте: золото камнями не бывает. Пришли какие-то жулики и морочат головы. Вам какого масла: соленого, несоленого? А дурой, дед, свою старуху обзывай: я могу и к ответу потянуть. Свободно пятнадцать суток отсидишь.
