— Вижу, что окно, — буркнул бармен. — Хватит заливать.
— А я говорю, что оно было закрыто! — повторил посетитель, начиная заводиться.
— Хочешь сказать, я трепло?
— Ты-то откуда знаешь?
— Так чего приперся сюда, раз такой умный?
— Я привык верить собственным глазам! — взвился посетитель.
— Я-то тут при чем? — хмыкнул бармен.
— Да пошел ты! — Посетитель развернулся, хлопнул дверью и выскочил из туалета, раздавив подошвой крышку коробочки, оброненную Джо. Никто, кроме Джо, не сводившего с нее глаз, ничего не заметил.
Бармен подошел к окну, закрыл его и опустил щеколду.
— Больше не откроется, — буркнул он и вышел.
Джо присел над раздавленной крышкой, расправил ее, соединил части и для надежности завернул коробочку в бумажное полотенце.
В туалет вошел еще один незнакомец, но ему не было дела до Джо, который успел выскользнуть в закрывающуюся дверь.
Бармен снова стоял за стойкой. Парочка собралась уходить.
— Заходите, будем рады видеть, — сказал бармен с вызовом.
Не дойдя до двери, мужчина остановился, но его спутница в грязноватом жакете что-то шепнула ему на ухо, и они вышли.
— Что стряслось? — спросил последний посетитель у стойки.
— Я бы не польстился на такую бабенку даже темной ночью! — презрительно фыркнул бармен. — Парню не мешало бы для начала обзавестись мозгами. Ни манер, ни вкуса!
— Оно и видно, — бросил посетитель.
Никем не замеченный, Джо Петтигрю вышел из бара.
Автобусная станция на бульваре Кауэнга — вот то, что ему нужно. Люди входят, люди выходят, думая о своем, не удосуживаясь взглянуть на тех, кто пихает их локтями, не находя времени, чтобы задуматься, не привыкшие думать, даже когда время появляется. В таком гаме никто не услышит разговора в пустой телефонной будке.
Джо Петтигрю привстал на цыпочки и выкрутил лампочку. Ему было неспокойно. Порошок действовал от силы час. Он попытался вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как он оставил юного полицейского в собственной гостиной, до того, как его увидел посетитель в баре.
Так и есть, около часа. Об этом стоило задуматься, крепко задуматься. Джо опустил монету и набрал номер: Глэдстоун 7-4963. Тишина, затем в трубке раздался пронзительный сигнал, что-то щелкнуло, и монета вывалилась из щели.
— Какой номер вы набрали? — спросила телефонистка.
Джо Петтигрю ответил.
— Минутку.
Стало тихо.
Джо смотрел сквозь стекло будки и гадал, когда снаружи задергают дверную ручку, когда заметят висящую в воздухе — словно рядом с ухом невидимки — трубку. Не может же вся эта чертова телефонная система исчезнуть только потому, что он снял трубку с одного аппарата.
