Она уселась напротив с видом прилежной школьницы, сложив руки на столе и чарующе - доверчиво глядя мне в глаза. Я не выдержал, смутился, покраснел и уставился на стол между нами. Она рассмеялась:
- Да говорите же, наконец, Витя, что вы молчите, как студент на экзамене!
Это она точно подметила. Я вспомнил, как надо мной издевались когда-то на экзаменах - ощущение было похожее. Но я набрался нахальства и изрек с видом мэтра:
- Я думаю, Олни, моя жизнь вряд ли будет для вас интересна. Я родился в последнем десятилетии прошлого века, в Новосибирске, где и дожил до того дня, когда надумал поступить в Планетологический институт в Москве. Поступил, окончил, устроился в Комитет, в начале шесть лет летал в исследовательских командах. Время было суровое, это вам не сейчас, в 18-м, во время Трехдневной войны, меня чуть не прищучили, но все это частности, поскольку в конце концов мне был жалован чин инспектора и та тихая и нудная работа, которой я занимаюсь до сих пор.
- Краткость - сестра таланта, - проницательно улыбнулась Олни. - И в чем же состоит твоя тихая и нудная работа?
- Хм, - я поперхнулся. Что-то меня остановило. Что-то этакое внутреннее, какой-то сигнализатор скрытой опасности. "Стой, Витек!" сказал я себе. - "Не верь красивым ее глазам и не забывай про бумажку, которую ты подмахнул в свое время не слишком вдумываясь - подписку о неразглашении."
Олни пронизывающе посмотрела мне в глаза. Я почувствовал странное ощущение, как будто в этот жаркий день на меня неожиданно пахнуло лютым космическим холодом, а под ногами разверзлась межзвездная бездна. Словно остановился маршевый инвертор астроплана, и мощная космическая машина вдруг входит в режим нерегулируемого торможения, "штопора" и обессиленно рушится с суперлайта. Я уже испытывал такое - в том самом 2218-м. Но это резкое неприятное ощущение уже исчезло столь же стремительно, как и появилось, оставив после себя легкое головокружение и тошноту. Внимательно глядя на меня, Олни скорее констатирующе, чем удивленно произнесла:
- Вам плохо?
- Ничего... - прошептал я, поскольку ощущение пустоты вернулось опять, - можно мне прилечь на диван?
- Конечно, - она встала, обвила меня руками, помогая подняться, усадила на диван. В это мгновение боком я вдруг ощутил тепло ее тела, а в ноздри ударил одурманивающий, чарующий аромат ее волос. Это было подобно удару электрического тока.
- Вам лучше? - прозвучал совсем рядом ее обволакивающе - бархатный голос. - Расскажите мне о программе "Альциона".
