— Значит, выстрелов было несколько? Ну а собак-то стреляли?
— Конечно. Мы слышали их противный скулеж, и хоть это покажется вам диким, но даже радовались такому избавлению. Я не жестокий человек…
— А что, все, кто живет поблизости, знали о том, что позавчера должны приехать отстрельщики?
— Соседи знали. Но это, видимо, знал и убийца, — верно подметила суровая Полина, — он и воспользовался этой шумихой.
— Надеюсь, вы рассказали об этом милиции?
— Конечно…
— Скажите, вы, наверно, и прибирались здесь? Вам же платили за это.
— Конечно. Я и вчера там убирала, всю кровь замыла… — она тяжело вздохнула.
— Можно я войду в дом?
— Пожалуйста. Только сначала предъявите документы.
В доме действительно было чисто. Меня интересовала кухня. Я открыла холодильник. Полина смотрела на меня с нескрываемым удивлением.
В самом низу холодильника, в пластмассовом поддоне лежали фрукты: бананы, яблоки, виноград и апельсины. Апельсинов было шесть штук.
— У вас есть весы? — спросила я.
— Конечно, есть. — Она достала из шкафчика новенькие белые весы.
— Взвесьте, пожалуйста, апельсины.
Их было ровно один килограмм.
— А можно взглянуть на мусорное ведро?
Она открыла крышку. Ведро было полное. Но там лежали банановая кожура, скелетообразные остатки виноградных кистей, скорлупа грецких орехов, луковая шелуха и обрезки мяса, похожего на свинину.
— Яков Самуилович делал шашлык?
— Да. В кастрюле оставался маринад, когда я пришла.
— А когда вы пришли? Сразу после выстрелов?
— Нет, что вы! Я лепила вареники у себя, затем кормила внуков, а уж потом сходила за молоком для Якова Самуиловича и пришла сюда.
— И вы никого и ничего не видели в доме или рядом с ним?
— Абсолютно. У меня память хорошая, я бы запомнила. А зачем было взвешивать апельсины?
— А когда вы убирались, апельсиновых корок не видели?
— Нет.
— Спасибо. Скажите, где мне вас найти, если случится еще раз приехать сюда?
— Вон голубая крыша, видите? Это моя дача. Я все жду, когда объявится Эмма. Мне же оплатили до августа, а кто будет здесь работать осенью? Я понимаю, она сейчас занята. Не знаете, когда похороны?
Я ответила.
— Скажите, Полина, Яков Самуилович ночевал здесь с третьего на четвертое июля один?
— Я не лгунья, но ответить честно на этот вопрос просто не имею права. Поэтому я лучше промолчу.
— А ведь это имеет большое значение. Женщина, которая провела с ним ночь, могла видеть убийцу. Разве вы не понимаете?
— Кто вам сказал о женщине? — покраснела она. — Я же вам ничего такого не говорила.
