— Значит, Маргарита была вполне самодостаточным человеком?
— Вполне. — Трауберг допил кофе.
— Простите за интимный вопрос, у вас было чувство вины по отношению к Маргарите?
— Точно вам сказать не могу. Если оно и присутствовало, то я не давал ему пробиться наружу.
— Может быть, ваши визиты к сестре, мягкое к ней отношение и многое другое было вызвано стремлением заглушить это самое чувство? — не отступала Валандра, мысленно не без иронии сравнивая себя с инквизитором.
— Не думаю, — меланхолично проговорил Трауберг, отводя глаза в сторону.
— А где, если не секрет, вы были в минувшую субботу вечером? — она в упор смотрела на него.
Повисла минутная пауза.
— Не ожидали такого вопроса? — въедливо спросила Валандра.
— Отец мне рассказывал о разного рода приемах, при помощи которых работники органов пытаются извлечь на свет божий несуществующие вещи… — беззлобно усмехнулся Марк.
— Так где вы все-таки были в теплый субботний вечер?
— У своей девушки.
— Как ее зовут и где она живет?
— Я должен вам сообщать…
— Должны, — строго сказала Валандра, — речь идет об убийстве вашей сестры. Положение обязывает.
— Цыбина Оксана, Бабушкин взвоз пятнадцать, квартира шестнадцать.
— Это у самой «Ротонды»? — спросил Алискер, записав координаты в блокнот.
— Да, — вяло отозвался Трауберг, — вы что, и ее допрашивать будете?
— Не допрашивать, а расспрашивать, — поправила его Вершинина, — а вы что, против?
— Да нет. Просто не хотелось бы обременять… — Марк замялся.
— Это не займет много времени, — успокоила его Валандра, — всего несколько вопросов.
— Я что-то вас не пойму, зачем вам это? Маргарита пала от рук маньяка. Вам, мне кажется, нужно работать в этом направлении, а не причинять неудобств порядочным людям.
— Я не совсем хорошо понимаю, что такое «порядочные люди», — усмехнулась Вершинина, — и потом позвольте мне напомнить вам, что расследование убийства вашей сестры поручено мне, а потому я и буду решать, в каком направлении нам работать, — одернула она Трауберга.
Ей он казался излишне рассудительным для своих лет. Валандре больше нравились молодые люди, в которых действительно кипело «безумие юности». А подобные Траубергу «засушенные фрукты», которые еще не успели толком созреть, но уже лишились молодых соков, навевали на нее скуку.
— Что ж, — более миролюбивым тоном сказала она, — давайте вернемся к маньяку. Принимая во внимание замкнутый характер Маргариты и высокие культурные планки, устанавливаемые ею для своих потенциальных партнеров, мне, скажу откровенно, трудно представить ее знакомящейся на улице с каким-нибудь мужчиной. Такому мужчине нужно было бы обладать поистине неотразимым обаянием, как сейчас говорят, харизмой. Вы не видите здесь противоречия?
