Несмотря на невероятность происходящего, Абигайль думала только об одном: Мартин вернулся!
Она снова обрела дар речи.
— Пойти? С тобой? Ты, должно быть, шутишь! Ты самый последний человек на земле, с которым я соглашусь куда-то пойти!
И опять на губах Мартина мелькнула холодная усмешка.
— О, Абигайль, — произнес Мартин, укоризненно покачивая головой и одновременно беря ее за запястье твердыми, как сталь, пальцами. — Мне надо было догадаться, что ты будешь чувствовать себя неловко.
— Отпусти меня! — крикнула рассерженная Абигайль. — Или я закричу на весь дом.
— О господи, — проговорил Мартин примирительно. — Я надеялся, что мы сможем договориться, как цивилизованные люди. Но я забыл о твоем легендарном нраве.
Абигайль попыталась вырваться из крепкого захвата его руки, но перевес был явно на стороне Мартина. В бессильной ярости Абигайль колотила свободной рукой по его твердой груди. Судя по реакции Мартина, он даже не замечал ее ударов. Затем он наклонился и, подхватив свою непокорную жену под колени, отчего юбка ее задралась, перебросил ее через плечо. Голова Абигайль лежала на спине Мартина, а его рука прочно держала женщину за обнаженные бедра. Мартин медленно провел пальцами по нежной коже.
— Ммм, — сладострастно пробормотал он. — Какая прелесть!
И вдруг произошло что-то совсем уж невероятное. В следующее мгновение Абби почувствовала внутри себя радостное веселье. Мартину всегда удавалось рассмешить ее, заставить улыбнуться, когда у нее бывало плохое настроение. И сейчас эта его способность каким-то образом взбудоражила Абигайль в гораздо большей степени, чем его ласки, заставлявшие когда-то ее тело трепетать от неистового желания. Среди людей, которых она знала, Мартин, несомненно, был самым неординарным человеком. И она снова оказалась в его объятиях! Но Абби тут же подавила в себе этот короткий эмоциональный всплеск, вспомнив, что он с ней сделал десять лет назад.
Мартин ушел от нее в самый трудный момент ее жизни, и Абби поклялась, что никогда не простит ему этого.
— Я ненавижу тебя, — прошептала она ему в спину, когда Мартин нес ее к машине.
— Могу тебе ответить тем же, — сказал он с горечью.
— Отпусти меня! — прокричала Абби в холодную, зимнюю ночь. Но Мартин, не обращая ни малейшего внимания на ее протесты, шел по занесенному снегом подъездному пути к низкой черной машине, припаркованной в конце дорожки.
Неужели никто так и не увидит нас? — подумала растерянная Абигайль. Ведь любой, кто посмотрит на них, сразу заподозрит что-то неладное: невозмутимый мужчина несет через плечо брыкающуюся женщину. Где Хьюго, черт возьми, или хотя бы отчим?
