Перед войной вдоволь побродили по этим местам, и сейчас от этой черемуховой речки, от дальних и от ближних синих гор, от серого шихана, от голубого неба, по которому ползли пузатые белые облака, излучалась невидимая энергия, будоража души друзей, властно уводя их в прошлое.
— Помнишь? — спросил тихо Семен, кивнув на шихан.
— Помню, — отозвался шепотом Владимир, — все помню так ясно, так чисто, как будто было это вчера, как будто не было ничего — ни войны, ни скитаний…
В детстве Владимир забрался на ту скалу-шихан, встал на махонькую площадку на вершине, и дух захватило. Коршун неподвижно распластал над ним крылья, смотрел на мальчика круглым желтым глазом, а Владимир закричал:
— Коршун, коршун, колесом,
Твои дети за лесо́м!
А выше коршуна плывут облака. Прыгнуть бы, ухватиться за них и поплыть далеко-далеко над горами, над городами и морями в сказочную страну, о которой рассказывала мать.
Вокруг го́ры, ближние — темно-зеленые, а дальние — синие-синие.
Внизу у подножия стоит Семка и кричит:
— Эге-гей! Володька-а! Слеза-ай!
Но слезть с шихана Владимир сразу не смог. Испугался. Хотел было попробовать, лег на живот, спустил ноги, потихоньку стал съезжать, а нога не нашла опоры, рука сорвалась, и он повис на одной руке, оцепенев от ужаса. Потом отчаянным усилием снова, вскарабкался на площадку. Семка торопил:
— Слеза-ай скорее!
Солнышко уже клонилось к горе, наступал вечер.
— Не мог-у-у-у, — ответил Владимир. — Не мог-у-у-у.
Семка заметался возле шихана, не зная, что делать. Недалеко был покос Глазковых, Семка побежал за Володькиным отцом.
А в это время Владимир снова попытался слезть с шихана. Поборол страх, и все кончилось благополучно. Прибежал отец с Семкой. Увидев сына живым и невредимым, он облегченно вздохнул и сознался:
— Бежал тебя выручать и думал: спустишься с шихана, выпорю, как Сидорову козу. И не за то, что полез черт знает куда, а за то, что ты оказался таким трухлявым. Какой, думаю, у меня сын трусливый, хотя порой гоношиться любит: я да я! Но ты победил страх. Молодец!
Вот эту историю сейчас и напомнил Семен Демин.
Они растянулись под березой. Владимир рассказал о себе, а Семен — о себе. Живет в Карабаше, трудится на медеплавильном, мастером. На войне не был, работал на заводе, медь варил — по брони от армии освободили. Кому-то и в тылу надо было трудиться.
— Недавно узнал, что ты вернулся, взял у товарища этот быстроход, — Семен показал на мотоцикл. — И к тебе. Да вот, понимаешь, слышал о тебе плохое.
