Трупы я присыпал опавшей листвой, даже не обыскав и не проверив хотя бы содержимое их карманов — эти двое, кто бы они ни были, меня абсолютно не интересовали. Собрав свои вещи, я постарался как можно быстрее покинуть место недавней скоротечной схватки: выстрел из револьвера мог привлечь внимание — не исключено, что у этих двоих были поблизости сообщники.
Я снова бежал не меньше двух часов, прежде чем решился сделать повторный привал и все-таки подкрепиться: голод давал о себе знать. Дождя не было, и с самого утра светило солнце. Я выбрал сухое место на пригорке, снова под высокой сосной — мне нравились эти стройные и благородные деревья. Пока жевал неизменную тушенку с хлебом, размышлял над своими многочисленными «приключениями» в советском тылу с момента выброски — всего-то за трое с половиной суток! Вывод был неутешительным: с самого начала все пошло наперекосяк, через «пень-колоду»… Я считал, что операция по захвату русского аэродрома почти наверняка была обречена на провал. Девяносто девять процентов успеха подобных мероприятий зависят от таких факторов, как скрытность и внезапность. А в данном случае шуму наделали более чем достаточно: сначала при выброске, потом сегодня ночью — на КПП. Смершевцы ведь тоже не дураки — вполне могут «допереть» до истинных целей и задач, которые пытаются осуществить здесь немцы. Тем более каналы информации у них весьма разносторонние, включая агентурные сообщения, а также показания задержанных агентов и даже перебежчиков. В половине шестого я достиг последнего заметного ориентира перед конечной точкой своего сегодняшнего перехода: лесного озера под названием Верхнее. От него я двигался уже в темноте, ориентируясь исключительно на фосфоресцирующую стрелку компаса. Слава богу, вышел точно в нужное мне место — хоть в чем-то повезло в череде преследующих меня неудач и чрезвычайных происшествий последних дней. Впрочем, мне пока везло в главном: я был еще жив и находился на свободе.
К девяти вечера, изрядно вымотанный и уставший, я прибыл в исходный квадрат: еще через час, уже в полной темноте, вышел на большую лесную поляну. Она была отмечена на моей карте еще на «той стороне» как возможное место для приема десанта и даже специального самолета (типа «Арадо») — таких «площадок» на карте было указано десятка два, в разных районах Смоленской области. Все они были расположены в достаточно глухих и удаленных от населенных пунктов местах. Разложив на земле чемодан с рацией, я закинул проволочную антенну на сук невысокой березки, потом настроился на частоту абверовского разведцентра. Поймав знакомые позывные, я «отбил» текст шифровки со следующим коротким сообщением:
