Я шел мимо пустых зданий, улавливая звон колокольчиков – так старая традиция напоминала о себе. Долгие годы выезжавшие хозяева вешали колокольчики в покидаемом жилье, и те издавали тонкий, едва уловимый, звон, говоря о том, что здесь можно селиться. Но со временем колокольчиков становилось все больше, и дома умирали… Помимо этих звуков были и другие. Время от времени то здесь, то там раздавался кашель, хлопали двери. В целых полях и нишах темноты мерещились приглушенные голоса. Из-за смога доносились бессвязные звуки, отдаленно напоминающие то ли короткие слова, то ли вздохи… Казалось, будто кто-то зовет к себе, прося о помощи или заманивая в ловушку.
Везде валялся мусор, по проулкам мотались полусгнившие бумажки и обрывки пакетов, шелестевшие на сквозняке. Старые газеты с давно забытыми новостями и датами из прошлой жизни.
Холодный пронизывающий сквозняк издавал гул, проходя через трубы и окна, дыры в стенах. В поток неприятных звуков подмешивался еще один: где-то рядом гнездился рой мух, тех, что научились создавать колонии и хоть как-то противостоять ядовитым парам высокой плодовитостью, выживать, забиваясь в прогнившие перекрытия и щели.
Посреди бесформенного хлама, захватившего улицы, высились вентиляторы и искрящие газогенераторы. Из старого асфальта торчали полуразобранные, давно замершие автопарковщики.
Трудно поверить, что еще полвека назад здесь шла нормальная жизнь. Неподдельная человеческая жизнь с улыбающимися людьми, хорошо одетыми и сытыми, имеющими возможность взглянуть в настоящее небо и помечтать. Жизнь, в которой мечты не приносили боли…
Но вот я уже у ВИП-фона, единственного работающего средства связи на несколько кварталов. Он являлся главной местной приметой, по которой можно понять, что ты на правильном пути. Впереди наркобар…
Не каждому это дано.
Не каждый справится.
Слишком тяжело впускать в себя мрачность и унылость нижнего Чикаго. Видеть, слышать, ощущать кожей и вдыхать ее. Соглашаться. Рано или поздно сюда приходили все. По крайней мере, здесь не было компьютерных ботов, заполонивших сети и подменивших реальных людей. Тут еще удается встретить тех, с кем можно поделиться настоящей болью и воспоминаниями, пусть и с помощью разрешенных наркотиков. Под присмотром патрульных.
Первое, что я увидел – трое полицейских. Рядом с баром дежурила очередная смена. Даже копы тут другие. Автоматическое оружие на взводе. Одеты не в обычные костюмы, а в броню, в доспехи, дизайн которых был отточен во времена цветных бунтов, и получил название «stahlhelm» за схожесть с экипировкой немецких солдат столетней давности.
