— Мои родители умерли! — выпалила я и тут же зажала рот ладонью.
О господи!
Господи.
В памяти возникло лицо матери — как всегда неземное и прекрасное. И я увидела Амберд — крепость в облаках, округлые полуразрушенные башни.
Шаддай. Вот что говорила мать тогда, в горах. Приди сюда и позови шаддаев. Если ты воистину будешь нуждаться в их помощи — они тебя услышат.
Мои ноги стали ватными. Кое-как добравшись до кушетки, и упала на нее и с открытым ртом уставилась на Шанта. Меня бросало одновременно в жар и в холод, и когда наконец я собралась с силами, чтобы заговорить, то не узнала собственный дрожащий голос:
— Амберд! Я не… Я не звала тебя. Мать говорила, что я могу подняться на гору, к крепости в облаках, но я этого не сделала. Как ты меня нашел?
Шант дотронулся ладонью до своей груди, и на миг я разглядела очертания вырезанного ножом феникса — рисунка, который при первой встрече с Шантом в «Ривервью» вызвал у меня такое потрясение.
На сей раз ощущение было иным. Рисунок казался неким подобием ответа или объяснения.
— Я исполнил долг чести, — пояснил Шант. Теперь в его голосе звучали понимание и скорбь. — Когда на Земле гибнет ангел, он может, пользуясь своей сутью, отправить послание одному из нас, своему защитнику, который не сумел его защитить, и мы обязаны исполнять его предсмертные просьбы.
Он низко опустил свою великолепную голову, а я постепенно осознавала, что мою мать убил не безвестный маньяк с ножом, а полоумный огненный демон. Раны, которые я увидела на ее груди, она нанесла себе сама — прежде чем испустила дух.
Это было письмо.
Послание шаддаям.
Вот почему Шант появился в моем кабинете и вот почему у него на груди был точно такой же рисунок. Точнее, память о нем. И о том послании. Должно быть, он сдался в руки полиции и медиков «скорой», потому что точно не знал, кого именно должен защищать, — только примерно знал, где я нахожусь.
— Много лет назад кто-то связал меня обязательством перед тобой. — Изумрудные глаза Шанта так пьянили меня, что едва хватало сил смотреть на него. — Этот кто-то хотел защитить тебя на тот случай, если раах узнают о твоем существовании на Земле и тебе будет угрожать опасность.
Он все глядел на меня, и в его чудных глазах бурлили чувства, которым я не могла подобрать название.
— Настал твой день рождения. Когда раах сумели тебя почуять, мы тоже узнали о твоем существовании, и я отправился уплатить долг. Скажи, знаешь ли ты, кто сделал тебе такой подарок?
