— Я — Дач Бреннан. Просто Дач Бреннан.
Неуклюжий ответ, зато честный. А что еще можно говорить, кроме правды, когда летишь над Нью-Йорком в объятиях крылатого мужчины, который только что помог тебе победить хищное огненное чудовище?
— Я — никто. Я — ничто. Я убила эту тварь лишь потому, что тренировалась.
Неизвестный поиграл желваками. Не могу сказать точно, но, похоже, мои слова его впечатлили.
— Упражнялась с оружием. Сайокан. — Я прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, телом и необыкновенным запахом. — Боевое искусство. Турецкое.
Он опять поиграл желваками.
Он молчал, и это подтолкнуло меня продолжить разговор:
— Сначала меня обучал отец, потом, когда мы переехали в Нью-Йорк, он нашел мне других наставников. Я живу в Сохо.
Запинаясь, я назвала адрес, и Неизвестный слегка изменил курс.
— Теперь твоя очередь, — заявила я, видя, что он медленно снижается над знакомой местностью, и уже различая внизу свой дом.
После минутной паузы он пророкотал:
— Я шаддай.
Слово опять показалось мне знакомым, будто я должна была его знать, но, что это такое, не помнила. Я молчала, ожидая объяснений, но он так ничего и не объяснил.
— Как тебя зовут? — спросила я, когда он приземлился на мой балкон и поставил меня на ноги. — Хотя бы это я могу узнать?
Я обследовала ушибленную ногу и обнаружила, что могу на нее встать, совершенно не чувствуя боли. Изумление и смятение, царившие в моей душе, вспыхнули с новой силой. Я отперла балконные двери своей квартирки на третьем этаже, распахнула их и повернулась к Неизвестному. В негаснущем свете большого города было видно, что он о чем-то напряженно думает.
— Шант, — ответил он все тем же низким и сочным голосом, какой может принадлежать только очень большому и очень сексуальному мужчине. — Я прибыл с горы Арагац и живу на Земле триста шесть ваших лет.
От этих слов я застыла в дверном проеме, невольно вынудив собеседника застрять снаружи, под ночным снегом. Крохотные снежинки опускались на его крылья, нагие плечи и таяли, становясь сверкающими капельками. Он не шелохнулся и ничего не потребовал от меня. Просто стоял, сложив крылья на мускулистой спине, и смотрел своими изумрудными глазами, ожидая…
Чего?
Моего одобрения?
Безоглядной веры его словам?
Шант.
В переводе с армянского это означает «гром».
Подходящее имя.
Меня затрясло, и не только от холода.
— Стало быть, триста шесть. Ладно. — Мне удалось совладать со своими руками и даже скрестить их на груди. — Это мы пока пропустим. Но… Арагац? Это же гора в Армении?
