Бесспорно, что история крейсера „Очаков” в первую очередь дорога нам по той особой роли, которая выпала ему на подъеме первой русской революции. Ведь это был уже не одинокий, изолированный от берега „Потемкин”.„Мятежный крейсер”, руководимый стойкой большевистской группой, стоял во главе десятка боевых кораблей под флагом командующего революционным флотом П. П. Шмидта, был центром восстания береговых частей флота и саперов крепости. Силы восставших насчитывали около 3000 человек. В их руках на несколько дней оказалась, по существу, вся главная база Черноморского флота, весь Севастополь. Здесь, в „матросской республике”, реально осуществлялась власть Советов матросских, солдатских и рабочих депутатов как формы пролетарской диктатуры (и это были одни из первых в России Советов!). Здесь была организована народная милиция.
Владимир Ильич Ленин высоко оценил значение ноябрьского восстания в Севастополе, считая, что эти события „знаменуют полный крах старого рабского порядка в войсках, того порядка, который превращал солдат в вооруженные машины, делал их орудиями подавления малейших стремлений к свободе” (Собр. соч. т. 12, с. 111).
Прекрасно понимали опасность происходящего и верные слуги царизма. Расстрел в упор из тяжелых корабельных и крепостных орудий, превративший корабль в пылающий костер, скорый суд, подстегиваемый лично Николаем II, и жестокие приговоры лучшим сынам России — всю силу оголтелой классовой ненависти испытал на себе героический экипаж „Очакова”. Чтобы вытравить из истории само название мятежного крейсера, по приказу царя его переименовали в „Кагул”…
Актом мести насмерть перепуганного режима стала поспешно санкционированная командиром Черноморского флота казнь четырех руководителей восстания — П. П. Шмидта, С. П. Частника, Н. Г. Антоненко и А. И. Гладкова.
Трагическая судьба лейтенанта в отставке Петра Петровича Шмидта — единственного из офицеров флота, который присоединился к восставшим матросам, понимая, что восстание обречено, — тема обширной исторической и мемуарной литературы. В волнующих рассказах участников и очевидцев событий встает перед нами удивительный облик бесстрашного поборника социальной справедливости и гуманиста. Лучшей книгой о нем и поныне остаются изданные много лет назад воспоминания его сестры А. П. Избаш. Горячо преданная памяти брата, в свое время прилагавшая неимоверные усилия, чтобы спасти ему жизнь (достаточно сказать, что после вынесения смертного приговора она смогла добиться приема у всесильного премьер-министра Витте, хотя морской министр побоялся принять ее), Анна Петровна создала правдивый и живой портрет П. П. Шмидта как человека. В то же время, и это вполне естественно, она не касалась оставшихся ей неизвестными многих подробностей хода восстания и в частности — событий, происходивших на кораблях эскадры.
