А его мама умерла... Рин почувствовала острую жалость. Этот мальчик такой же, как и она сама. Наверно, он сейчас тоже чувствует себя пустым, одиноким и ужасно несчастным. Хорошо этим святошам рассуждать о солнечном царстве, а кто его знает, где оно там на самом деле?
- И... с кем же ты тогда живёшь? - спросила она мальчика. Тот пожал плечами.
- Ни с кем.
- Так не бывает! - важно заявила Рена. - У всех детей есть папы и мамы, никто не живёт один.
- А у меня нет, и я живу, - кажется, мальчик разозлился. Он криво усмехнулся, посмотрел на яблоко, как будто решился наконец его надкусить, а потом неожиданно размахнулся и швырнул фрукт в дерево.
- Пусть подавятся ваши боги, - буркнул он, проходя мимо девочек к воротам ограды.
- Стой! - Рин ухватила его за рукав, даже не замечая, что он покрыт толстым слоем грязи. У этого мальчика умерла мама, и она не могла так просто отпустить его. - Разве у тебя нет других родственников?
Мальчик на секунду замялся, но ответил:
- Нет.
Рин не могла себе такого представить. Неужели у него нет ни дедушек, ни бабушек, ни дядьёв, ни даже братьев и сестёр? Но тогда получается, что он совсем-совсем один! И кормить его тоже некому. Вот почему он такой худенький! Должно быть, он был очень голоден, раз решился украсть у мёртвых.
Жалость стала ещё острее. Рин почувствовала, что должна что-то сделать для этого мальчика.
- Пойдём со мной, я прикажу тебя накормить, - сказала она, повелительно дёргая мальчика за рукав. Тот зашипел, как рассерженная кошка, и вырвал у неё свою руку.
- Ага, как же! Ты отведёшь меня к своему отцу, и он прикажет казнить меня, за то что я сорвал это дурацкое яблоко!
- Нет, что ты! - Рин даже обидело такое недоверие. Она же собиралась ему помочь! - Я не буду ничего рассказывать папе, обещаю! Хочешь, поклянусь богами? И Рена не будет ничего рассказывать. Правда, Рена? Поклянёшься великой тройкой?
- Клянусь, - сестра важно надула щёки.
- И я тоже клянусь, - повторила Рин. - Так ты хочешь есть?
На лице мальчика отразилась мучительная борьба между недоверием и голодом. В конце концов, голод победил.
- Хорошо, - согласился он. - Но если князь отрубит мне руку, моя рука будет являться вам во сне привидением.
Рена тихонько взвизгнула, представив себе эту картину.
Когда они втроём вернулись к склепу, все последние слова были уже сказаны. Гроб с телом матери опустили в холодную тёмную яму, и кладбищенские рабочие накрыли его толстой мраморной плитой.
