Отсюда соломоново решение: когда любовь наспех, ничего не расшнуровывается и не снимается. Грудь и без того вся на виду, достаточно чуть поддернуть платье вниз и бери её в руку. А юбки элементарно задирались вверх, и дама бралась стоя.
Раздевание только в своей спальне и только со своей горничной, во всяком случае, я не представляла, как можно просить кавалера шнуровать корсет, он же поймет, что вся изящная фигурка возлюбленной просто результат твердости китового уса. И собственную горничную с собой на рандеву не возьмешь.
Хотя нет, брали, и частенько. Всякие Жаннетты, Бьянки, Лизетты и прочие верные (или не очень) своим госпожам девушки терпеливо ждали в прихожих (или развлекались с такими же терпеливыми лакеями кавалера), пока влюбленная парочка тешилась объятьями друг дружки.
Когда корсет расшнуровывается, особенно у полных дам, каковых при дворе абсолютное большинство, тело просто расплывается, почувствовав свободу. Конечно, талия остается тонкой, поскольку все привыкло быть в таком положении, но вокруг нее сплошная пышная сдоба с большим количеством дрожжей.
Рубенс не лгал, ни одну даму ветром не сносило, даже ураганным.
От размышлений о дородности окружающих красоток меня отвлек голос Мари, представляющей мою персону Катрин маркизе де Рамбуйе.
– Анну еще многое удивляет при дворе.
– Я полагаю, мадемуазель дю Плесси быстро освоится и не будет иметь отбоя от поклонников.
Я уже знала, как приветствовать маркизу, мы все отрепетировали, не приходилось ломать голову, мести ли пером собственной прически пол у ее ног или достаточно лишь мотнуть головой, смазав частью бывшего страусиного хвоста ей по лицу.
Я утрирую, герцогиня разрешила мне не вставлять страусиное украшение в волосы, чтобы действительно не попасть в неловкое положение, оставив кого-то без глаз или угодив им с соус в блюде напротив.
Ей-богу, носить эффектные украшения не так-то просто.
И еще одна радость – сегодня у маркизы не предвиделось застолья, обычно к ней собирались ради изящной беседы, а не набивания желудков.
Вообще, их тут всех можно пожалеть, живут не в лучших условиях, мы бы такие посчитали экстремальными.
Нужно иметь железное здоровье, чтобы выжить в этом XVII веке. Сквозняки такие, что перья со шляп сдувают. От камина жар, от двери тянет холодом, каменные полы ледяные, стены тоже. В комнатах духота неимоверная, потому что в холодную погоду открыть окна, значит, выстудить помещение.
Не пахнут только восковые свечи, но они дороги, потому кроме приема гостей обходятся сальными, которые вонючие.
