Еще немаловажное преимущество того, что Кэт рядом, — она потрясающая кулинарка. Али никогда не ела таких вкусных вещей.
Она приняла душ, переоделась в пижаму и сунула в плеер DVD с боевиком, взятым Кэт напрокат. Выключив свет, она натянула одеяло и устроилась поудобнее. Али не была любительницей этого жанра, но, чтобы забыться, наблюдая за мужественным Брюсом Уиллисом, он вполне подходит.
Дождь стучал по крыше и по оконному стеклу, периодически вспышки молнии озаряли темную комнату, а мачо Брюс наконец спас мир.
Али потянулась к пульту, чтобы выключить телевизор, и тут взгляд упал на визитную карточку Макса, которую она еще раньше вместе с содержимым своей сумочки выложила на прикроватный столик.
Не успев хорошенько подумать, она стала набирать его домашний номер.
Макс удивился, когда у него в десять вечера зазвонил телефон. Он протянул руку через разложенные по кровати документы и схватил трубку:
— Да, слушаю.
— Я вот подумала — что, если сняться в кино… ну, такой эффектной героиней. Звучит здорово.
Он сжал телефон при звуках ее голоса. Казалось, она лежит с ним рядом на кровати, как в ту ночь.
— Алейша… Уже десять часов.
Она скосила глаза на часы:
— Прости.
Он засмеялся:
— И что за причина такого заявления?
— Только что посмотрела «Крепкий орешек».
— Какую серию?
— Четвертую.
— Но ты же знаешь, что Брюс в реальной жизни уже сто раз был бы мертв.
— Конечно. И что из этого?
— То, что все это действо мало соотносится с настоящей жизнью.
— Мне все равно. И потом, мне нравится, когда хороший парень побеждает.
Ему тоже это нравится. Поэтому он и стал адвокатом. Макс вспомнил про то, как они прижимались друг к другу в лифте.
— Ты все еще в той юбке?
— Нет.
— Значит, в старых тренировочных штанах и растянутой футболке, которая висит на тебе как мешок? — пошутил он.
Али посмотрела на ярко-розовый топ без рукавов и бриджи. Между топом и бриджами виднелась полоска кожи.
— А… да.
Макс зажмурился:
— О господи, ты ведь не в подобном наряде? Пожалуйста, не говори, что ты голая.
— Мы, кажется, продвигаемся в опасную зону… с этической точки зрения.
— Да. Так ты голая?
— Нет, — хрипло ответила она. — А на тебе что надето?
— Алейша… — Он не скажет ей, что лежит на постели в одних трусах. — Надеюсь, ты позвонила не для того, чтобы искушать меня?
— Прости. Но ты сам виноват.
Он усмехнулся:
— Это ты мне позвонила.
Слова вылетели у нее сами собой:
— Ты разбудил мою чувственность. Тому удалось убить это во мне. Я покончила с мужчинами. Со связями. И с сексом. Но сейчас…
