— Пытаетесь забрать самую лучшую стенографистку в нашей фирме? — пошутил Макс.
Хелен засмеялась и взяла визитку:
— Спасибо, доктор Грегори.
Макс снова ушел, неся в руках стенографическую машинку. Хелен — за ним следом.
Боль стальным обручем стянула Али лоб. Она положила локти на стол и уткнулась лицом в ладони.
— Тебе лучше поехать домой и лечь.
Али могла и не смотреть, кто это. Обладатель низкого грудного голоса стоял в дверях, опершись о косяк плечом. Пиджак он снял, рукава рубашки закатал до локтя, а руки засунул в карманы.
— Болит голова? Али кивнула:
— Жутко болит. Он посмотрел на часы:
— Уже седьмой час. Пойдем со мной — у меня в кабинете есть таблетки.
Седьмой час? Трудно определить, сколько времени, когда шторы задернуты.
— Разве это не противозаконно? — решилась пошутить Али.
Макс улыбнулся:
— Не думаю, что таблетки парацетамола нарушат закон. К тому же я собираюсь их тебе дать, а не продать.
— О, но таким образом ты сделаешь из меня наркоманку. Сначала попробую, а не успею оглянуться, как подсяду на них.
Это как раз то, что случилось с ним! Он вкусил ее сладость — и теперь не в состоянии ни о чем больше думать. Весь день у него из головы не выходили эти кудри и то, как они щекотали ему грудь. Черт бы его побрал!
Али заметила, как Макс застыл, а его глаза потемнели и из серых сделались грифельными. Она тоже застыла.
Макс очнулся первым:
— У меня есть на примете хороший адвокат, если твоя привычка перерастет в зависимость.
Господи, она тоже знает хорошего адвоката. И зависимость она чувствует только от него. Али нашла в себе силы встать:
— Спасибо, парацетамол не помешает. Обычно я ношу его с собой, но сегодня забыла взять.
Она обошла вокруг стола, и Макс впервые за день увидел ее фигуру во весь рост.
На ней юбка. И другого фасона. Не такого, как та, что была на ней в баре, — свободная и легкая, — а прямая, офисная, обтягивающая бедра и едва доходящая до колен.
Возможно, не знай он в деталях, что скрывается под этой юбкой, он бы так не возбудился. Но ведь он знал! Как он может думать о ней как о докторе Алейше Грегори, свидетельнице, когда на ней такая юбка? Сшитая специально, чтобы скользить по чулкам вверх?
У Али зарделись щеки, ее бросило в жар — она увидела, что Макс сверлит взглядом ее бедра и ноги.
Он наконец оторвал плечо от дверного косяка и произнес:
— Иди за мной.
Конечно, следовало пропустить ее вперед, но было выше его сил смотреть, как покачиваются ее бедра, плотно обтянутые черной материей.
