.
Эдуард IV и Генрих VII, несмотря на драматические повороты их судеб, ни в коем случае не были людьми авантюрного склада. Мыслящие абсолютно традиционно, они действовали исходя из социальных и политических реалий, в которых они жили, а не против них. Они допускали и коварство, и даже клятвопреступления, если это служило их целям; их моральный облик был не хуже и не лучше, чем нравы тех людей, во благо которых они должны были править. Хотя оба могли быть тверды и жестоки, в целом они проявляли милосердие к своим противникам: отчасти потому, что политическая ситуация тех дней требовала этого, отчасти из-за того, что они не могли позволить себе чего-нибудь другого. С финансовой точки зрения — по современным стандартам или даже по стандартам некоторых из более могущественных и воинственных средневековых королей, их предков — их состояние едва ли вообще могло считаться таковым. С ограниченными доходами, полученными из источников, обусловленных договором, допускавшим лишь ограниченный рост, они были вынуждены использовать методы скорее казначея колледжа, чем современного министра финансов. Назвать такую монархию могущественной равносильно тому, чтобы принять тень за сущность. Английская монархия вышла из Войны Роз со стабильной, сильной властью, но одновременно это была ветхая структура: ее выживание зависело от защиты моря, служившего, по выражению Джона Гонта — «чтимого в веках Ланкастера», — «как оборонный ров для дома, на зависть менее счастливым странам». Спустя поколение даже реформаторским усилиям Томаса Кромвеля, министра Генриха VIII, не удалось преодолеть ее наследственные слабости. По континентальным меркам, Англия была всего лишь маленькой тихой заводью>{34}.
Глава I.
ДИНАСТИЯ ЛАНКАСТЕРОВ
Когда в 1399 г. Генрих Дерби, потомок Джона Гонта, герцог Ланкастерский, четвертый сын великого Эдуарда III, узурпировал трон своего кузена Ричарда II, он скрыл недостаточную обоснованность своих прав на корону в пространном и уклончивом заявлении в парламенте:
Во имя Отца, Сына и Святого Духа, я, Генрих Ланкастерский, принимаю на себя королевство английское и беру под руку свою все владения его и подданных как прямой наследник по крови, идущей от доброго государя нашего короля Генриха III, и по этому праву Бог милостью своей вернул мне корону с помощью семьи моей и друзей моих; существовавшая же доныне власть должна быть упразднена из-за недостатков в управлении и несоблюдения добрых законов.
