…
— Ну да. Записал. Статья вторая — это по знакомым. Он еще не агент, но любая разработка требует расходов, и туда я все это включаю.
— Чай, кофе, потанцуем?..
-... потом машина. Допустим, с кем-то увидеться собираюсь — ну вот представь, что я Джон Ланкастер.
— …Пек…
— и перед каждой встречей пишу план. Там же, в резидентуре, три уровня подчинения. Я, оттого что неопытный, молодой и зеленый, напрямую подчиняюсь заместителю резидента. Если кого-нибудь вербанул и пошел, пошел, перехожу уже в ведение резидента, то есть он лично мне говорит: «Стой там!», «Отойди, тут серьезные вещи!», а если чуть-чуть маху дал, командует: «Кыш туда, снова на низший уровень!».
Если отлично себя зарекомендовал, становлюсь заместителем резидента и уже сам веду нескольких молодых салабончиков (прошу прощения за мой французский язык). Работаю нормально, но после каждой встречи (допустим, с каким-то китайцем я познакомился) отчитываюсь, что с таким-то мы, например, позавтракали. Не могу же я написать, что потратил на это тысячу франков.
— Разумеется, но чуть-чуть приписать было реально?
— Вполне.
— Немножко на одном китайце, капельку на втором…
— Это правда, но тогда их нужно много иметь. Короче, если успешно действуешь, внакладе никак не останешься — вот что я имею в виду.
— Хорошо, а разве за счет оплаты резидентуры поправить свое финансовое положение было нельзя? Заплатил, к примеру, агенту тысячу франков, а в отчете указал — две: кто проверит?
— Это легко проверялось, и, если схватили бы за руку, очень, очень и очень нехорошо бы пришлось.
— Ну что — убили бы?
— Не пощадили бы точно. Пойми: для офицеров зарубежная командировка длилась три года (за исключением резидентов, которые там могли находиться бессрочно). Отбыв положенное время, я свою агентуру передаю следующему товарищу, который у меня принимает дела, и он может покалякать с моим мужиком по душам: «Слушай, а тебе тут пять тысяч платили.». Тот удивится: «Что-то не припоминаю такого.».
— Понятно…
— На этом можно было крепко попасться, поэтому лично я не мелочился. Не случайно же после того, как отбыл командировку, мне четвертый добавили год, а потом — в качестве особого исключения! — на пятый оставили, и что бы там ни говорили: мол, плохо работал, такой-сякой, — это только слова. Чтобы командировку продлили, нужно было иметь много друзей, ведь если у тебя один, два или три друга, за тобой легко уследить, а когда их десятки, контрразведка в растерянности. Она, разумеется, понимает, что один из них транслятор, но кто?
