Они заняли столик в глубине зала — Константин Сергеевич никогда не садился возле окон. Не любил, когда прохожие через стекло заглядывают в тарелку. Как воспитанный человек, отодвинул перед Ольгой стул. Он вообще с детских лет радовал окружающих вежливостью. Когда в музыкальной школе маленький Костик разбил скрипку о голову отвернувшегося педагога, то не пнул лежащего, а негромко произнес:
— Извините, Самуил Михайлович, но музыка — это не мое.
Охранники уселись за соседний столик и угощались фисташковым мороженым. Ольга от угощения отказалась. Разговор, как принято в деловых кругах, негласно писался на диктофон обеими сторонами. Ольга пояснила, что встреча носит неофициальный характер, направлена во благо Буйвола, и тот в любой момент может убраться восвояси.
— Да, я знаю Копейкина, — утвердительно кивнул Буйвол, услышав первый вопрос, — на днях, кстати, он меня вызывал.
— Зачем? — прикинулась дурочкой Ольга, прекрасно знавшая содержание их беседы.
— По убийству цыган. Думает, я при делах. Но я там и близко не стоял.
— И чем закончился разговор?
— Ничем… Я вообще не понял, зачем эти базары, ой… беседы.
Зато Ольга, кажется, поняла. Копейкин хотя бы формально должен был вызвать Бирюкова — основного конкурента Рамира. Вот и вызвал. Поговорил, отпустил, отчитался, что улик нет. Дабы Бирюков и начальство успокоились… А сам полез на крышу. Позицию выбирать.
— Но хоть что-то он предъявил? Он же не просто так вас вызвал?
— Ничего! Одни намеки дешевые. Мол, будут проблемы.
— Проблемы от него?
— Я не понял. То ли от него, то ли от Василя. Это батька цыганский.
— И все-таки, — не успокаивалась Ольга, — он вызвал именно вас. Значит, есть основания?
— Не знаю, что у него там за основания. — Буйвол явно нервничал и принялся энергично ломать зубочистки, выуживая их из салфетницы. — Он меня, если честно, достал. Один раз машину обыскал на ровном месте, второй — на пятнадцать суток хотел отправить.
— А почему не отправил?
— Судья, слава богу, разобрался.
Под словом «бог» Константин Сергеевич, как правило, подразумевал наличность.
— И за что он вас так не возлюбил?
— Послушайте. Вы сказали, что хотите мне помочь. А сами пытаете, как студента на экзамене.
Метафора радовала. Прогресс со счетов не сбросишь. Лет десять назад Буйвол сказал бы: «Как фраера ушастого» или «чушка позорного».
— Успокойтесь… Константин Сергеевич, у нас есть данные, что вы следующий.
— В смысле «следующий»?
— После Рамира и его брата.
