— Тогда он останется без денег.
— Каких денег? — насторожилась цыганка, услышав волшебное слово, превращающее неприязнь в дружбу.
— Меня попросили вернуть ему долг. Сказали, что дом может показать любой.
— Ах, Василь?! Да, знаю! Вон! — Она показала на один из особняков, огороженный серьезным металлическим забором с расписанной орнаментом дверцей.
— Спасибо.
Вежливость — точность королей.
Цыганка отстала, но паслась неподалеку, в отличие от собачки. Та по-прежнему крутилась у ног, заходясь от лая. Ольга подошла к двери-калитке, постучалась. Обратила внимание на камеру наблюдения.
Через минуту с той стороны забора раздался не слишком приветливый мужской голос:
— Что надо?
— Я из полиции. Отдел собственной безопасности, — не стала конспирироваться Ольга, — мне нужен Василь.
— Повестку присылайте.
По повесткам цыгане не приходили никогда. Даже если в ней написать: «За явку — денежное вознаграждение». Боялись.
— Послушайте… Я пришла по поводу Рамира. Это очень важно. Просто хочу поговорить.
После небольшой паузы замок щелкнул, но дверь приоткрылась только на ширину цепочки. Ольга не знала Василя в лицо, но поняла, что это он. У оставшегося в живых тоже была шляпа.
Собака моментально заткнулась и принялась выискивать блох.
Ольга показала удостоверение, на которое открывший даже не посмотрел.
— Ну?
— Василь, здравствуйте… Я надзираю за работой полиции. Скажите, вы знаете оперативника, который обслуживает вашу территорию?
Удивительно, но цыган ответил, а не закрыл дверь:
— Участкового знаю, приходит иногда… А при чем здесь Рамир?
— Может, ваш сын упоминал фамилию Копейкин? Кирилл Павлович?
Цыган едва заметно вздрогнул, но ответил отрицательно:
— Не помню.
— Или помните? Есть сведения, что он вымогал у Рамира деньги.
— За что?
— За торговлю. Вы знаете чем.
Василь сморщился, шляпа как будто сморщилась тоже. Словно вросла в голову. Как у коренных жителей некоторых африканских племен — им в детстве в волосы вплетают головной убор, который нельзя снимать до конца жизни. И который в конце концов срастается с головой.
— Ничем Рамир не торговал. До свидания.
— Погодите. Куда вы ехали в то утро?
— Я уже говорил в милиции. Навестить мать.
— Вы каждый день туда ездили?
— Последнюю неделю.
Цыганка, решившая, что деньги Василю уже переданы, снова приступила к профессиональным обязанностям:
— Дай погадаю! Всю правду скажу!
— Отстаньте!
— На душе у тебя неспокойно.
— Сейчас у тебя неспокойно будет. — Ольга повернулась к цыганке, состроив гримасу горгоны Медузы.
